Другой священник вынес золотую чашу, наполнил ее кровью убитого дэвы и окропил ею жертвенный огонь.
— Все Три Круга падут к нашим ногам! — выкрикнул священник. — Слава Кали! Слава Майе!
Солдаты, стоявшие у помоста, взметнули над головой оружие и заплясали под звуки барабанов и заклинания священников.
— С молнией Брахмастры мы воплотимся во всесокрущающее оружие!
Священники полили свои руки кровью, перемешанной с горячим пеплом. Из опаленных рук священника вырвался клуб черного дыма.
Толпа бесновалась, повторяя заклинания, а священники убирали труп с алтаря. Другой священник вывел небесную корову. Околдованный Гопал беспомощно наблюдал. Черное облако над жертвенным огнем приняло какую-то неестественную форму. Плачущую Бхуми подтащили к тому же самому столу. Гопал стоял прямо напротив коровы-матери — матери Бху. Она изо всех сил пыталась взглянуть на него, поворачивая голову, а цепь впивалась ей в шею.
— Пожалуйста, не убивай меня. Не убивай!
Но до затуманенного сознания Гопала дошел совсем иной звук с балкона, недалеко от алтаря. Это был надтреснутый звук старого горна. Потом он услышал голос, который повторял совсем не то, что остальные. Эти слова медленно, но верно проникали сквозь опутавшие его чары:
Гопал проснулся. Да, это его голос! Это Судама. Священники на алтаре стали запинаться. Это брахмачарья пытался остановить жертвоприношение.
Судама, покачиваясь, держался за ограждение балкона. Заклинания и его неопытность истощили брахмачарью. Силы, которые он пытался вызвать, были слишком могущественны.
— Ты сможешь, — подбадривал его Гопал. — Это действует. Не уступай!
Священники на алтаре, понимая смысл мантры Судамы, побежали с помоста. Гопал с изумлением наблюдал неожиданные изменения в церемонии.
Возле него вдруг появилась Китги.
— Пошли! — Она подбежала к связанной корове и обрезала веревки. Дэва была свободна. — Мы должны защитить Бхуми.
Она бросила Гопалу его кинжал. Он заткнул его за пояс и приготовил лук.
— Вон там! Вон там, вы, идиоты! — Майа встала и перегнулась через золотые перила. — Мистик!
Кали выглядывал из-за пояса своей супруги. Часть солдат бросилась к помосту, а остальные стали пробираться сквозь толпу к балкону.
Китти? Гопал не мог найти свою сестру. Он обыскал взглядом алтарь… толпу. Китти была над ним на балконе. Действуя щитами мистика, она защищала Судаму от толпы и трезубцев солдат Кали.
Судама, указывая на священника, оставшегося на алтаре, произнес:
Священник замер. Его руки оказались у него за спиной.
Священник подавился собственным языком. Гопал в суматохе повел Бхуми с алтаря вниз. У него осталась одна стрела.
Огонь на алтаре взорвался, разбрасывая языки пламени на гобелены, циновки, солдат и священников. Затем Судама послал мистический снаряд, маха-шакти, в священника на алтаре, отбросив его на жертвенный огонь и вызвав еще одно извержение.
В битву заклинаний вступил еще один участник. Пока солдаты пытались прорваться через мистическую преграду, Майа начала свою дуэль с Судамой.
Тело Судамы онемело. Губы застыли. Китти была слишком занята борьбой с солдатами, чтобы помочь мистику.
Судама исчез из вида. Все больше и больше солдат атаковали их балкон, не давая Китти перевести дух. Гопал обернулся к балкону Кали. Кали был безоружен. Гопал нацелил свою последнюю стрелу в Ашуру. В его сознании возникли слова Вьясы:
— Чтобы убить змею, ты должен отрубить ей голову. Чтобы остановить Кали, нужно убить Майю.