— Да, отец, — ответила Китти. Она взяла ведро с полки и наполнила глиняный кувшин. По крайней мере, дома ей не нужно было носить эту чадру, и она с удовольствием распускала такие же черные, как у брата, волосы. Много раз она пыталась убедить его укоротить их. Вводимый в искушение, он все же достаточно уважал отца, чтобы удержаться.
Пока Китти наполняла его чашку, Падма продолжал:
— Я хотел смотреть сквозь пальцы на другие предзнаменования круры-лоханы. Но теперь, с появлением этого существа… — Падма опустил чашку, плотно сжав ее обеими руками. Он поднял глаза на сына.
Гопал почувствовал, что должен что-то сказать.
— Может быть, трета-мистик может использовать свою силу, чтобы избавить нас от нашей беды. Мистик может дать ответы на твои вопросы.
— Возможно, Гопал прав, — предположила Лила, также пытаясь успокоить мужа. — Возьми еще риса. Гопал, и ты тоже. Положи побольше риса в суп. Китти, положи отцу побольше риса и перца.
Китти принесла перец и большую чашку с рисом с огня. Положив рис на стол, она ложкой разложила его мужчинам.
— Он уже сделал это, — ответил Падма.
Гопал, отвлеченный суетой матери, посмотрел на отца.
— Что?
— Вьяса уже дал мне ответ, — спокойно объяснил Падма, сделав еще один глоток из чашки. Он медленно поставил чашку на стол. — Гопал, это зависит от тебя.
Гопал едва не подавился рисом, который только что положил в рот. Он быстро взял чашку с водой и сделал глоток. Вода смочила его пересохшее горло, и комок проскочил в желудок.
— К-к-как? — спросил он.
Что зависит от него? Он внимательно слушал.
— После истагости я попросил мистика спросить совета у йоти. Он обнаружил, что звезды расположены в твою пользу. Ты должен совершить видхи очищения.
Гопал обернулся на звон металлической тарелки, которую держала его мать.
— Простите мне мою неловкость, — попросила она, и страх засветился в ее глазах, когда она нагнулась, чтобы поднять тарелку.
Падма, не обращая на нее внимания, продолжал:
— Ты должен принести коготь наги. Как говорят ману, только остановив Черную Змею и принеся ее коготь, можно освободить нашу деревню от круры-лоханы.
Гопал знал законы. Он читал их много раз.
— Нашим людям нужно что-то продемонстрировать, чтобы ману не оставили нас. Этот видхи мог бы быть знаком, который они ищут.
Гопал не верил тому, что услышал. Теперь традиции становились опасными. Он хотел что-то сказать, но что?
— Ты можешь уйти завтра перед Брахма-муртой. Это был бы благоприятный момент! И ты не должен забывать спешить весь день, с того момента, как ты тронешься. Сделай подношение Параматме, попроси у него защиты.
Глаза у Гопала расширились, в горле опять пересохло. Он нервно вытер капли жидкости, которые собрались на боках его металлической чашки. Блестящий металл отражал его дрожащее лицо. Он был слишком ошарашен, чтобы пить.
Гопал был в панике.
— Это правда, что змеиные гнезда находятся в храме Дурги?
Отец кивнул. Мать смотрела в пол.
— Старики говорят, что этот храм населен призраками! — выпалил он.
Китти прекратила чистить стол, забыв, что настала ее очередь принимать пищу. Она села напротив брата.
— Ты, должно быть, слишком молода, чтобы помнить эту историю, — объяснил отец, видя неожиданное любопытство Китти, — и демон послал…
— Я думаю, что ей было только пять, — добавила Лила, стараясь казаться спокойной и тоже садясь за стол.
Неужели время прошло так быстро? Гопал вздохнул. Неожиданно я стал достаточно взрослым, чтобы совершить видхи. Но так ли это? Пока его сестра говорила, он думал о законе.
— Отец! Расскажи мне, пожалуйста, об этом храме и демоне, — попросила она, с усмешкой глядя на брата.
Отойдя от стола, Гопал направился к алтарю. Здесь лежал свод законов. Он взял древний текст и прислонил его ко лбу. Вернувшись на свое место за столом, он сел. Гопал пристально посмотрел на обложку… затем открыл ее.
— Да, расскажи ей, — проворчал Гопал, подняв глаза. — Я не хотел бы идти… и не помнить всего.
Мать, слыша сомнение в голосе Гопала, попыталась утешить его.
— Это только легенда.
— Ну же, расскажи нам, отец, — умоляла его сестра, отодвинувшись в сторону и опершись сжатыми руки на деревянный стол.
Гопал просматривал книгу, пытаясь найти выход из положения, а отец рассказывал о том, как несколько поклоняющихся Дурге — единственной дэве женского пола, которой позволялось принимать участие в битве, бесцеремонно курили ганью. Накурившись, они похитили подданного Рудры — дэвы истребления, чтобы принести его в жертву своему божеству. Прежде чем Дурга смогла остановить их, они осквернили ее алтарь кровью несчастного пленника.