— Помогите перевернуть его, — сказал он. — Быстро, пока еще кто-нибудь не пришел.
Китти и Нимаи бросились к Гопалу и вместе перевернули тело на спину. Втроем это было проще.
— Здесь! — сказал Гопал.
— Вот! — показал Гопал, припадая к нагрудной пластине. Нимаи постоял и отошел, потерянный, наедине со своими мыслями.
Китти присоединилась к брату, зажав нос.
— Он воняет!
— Я знаю. Вот, смотри сюда. Ты когда-нибудь видела такой символ?
Китти посмотрела.
— Трезубец… внутри звезды!
— Но что это означает? — Гопал был огорчен этим странным орнаментом.
Китти считала.
— Двадцать восемь!
— Что? — Замечание сестры смутило его.
— Я сказала, двадцать восемь.
Гопал смотрел на нее, все еще не понимая странной реплики.
— Двадцать восемь лучей у звезды.
— А, — сказал он, наконец понимая. — Но что это значит? Я никогда такого не видал.
Он повернулся, чтобы спросить у Нимаи, стоящего посреди дороги.
— Нимаи, подойди посмотри.
Нимаи опять не отрываясь смотрел на обезглавленные трупы, потом на Китти и Гопала. Странное выражение вернулось на его лицо. Встав на ноги, Гопал и Китти пошли к своему другу.
— Их головы! — выкрикнул Нимаи. — Они мертвы! Законы Ману говорят, что, если голова отрублена, душа не перенесется в другое тело после смерти.
— Все в порядке, — уверял друга Гопал, беря его за плечи и не находя, что еще сказать. Он ведь знал, что это не так.
Но Нимаи не обманешь.
— Нет! Их жизненные силы будут бродить между Кругами и вечностью… Мой отец! Мы должны найти его. — Нимаи вырвался, готовый бежать. — Где? Каким путем?
Гопал вспомнил сцену, которую они наблюдали со скалы.
— Рынок! Нам нужно добраться до рынка.
— Лучше всего сначала найти что-нибудь для защиты, — сказала Китти. Она понимала, что тяжелый меч солдата будет бесполезен, и достала кинжал, который дал ей Гопал. — Вот, пусть лучше будет у тебя, — предложила она, вручая его Нимаи, который смотрел на тело у его ног.
— Вон! — Гопал указал через дорогу на мертвого селянина, которого они не могли распознать, поскольку головы у него не было. — У него кинжал за поясом. Оставайтесь у стены, я его возьму.
Он быстро подбежал к трупу, добывая оружие.
— И еще один, — прошептала Китти, показывая, — возле тела солдата.
— Возьми его, быстро, — прошептал Гопал, — и будь осторожнее.
Китти выхватила кинжал из грязи — кинжал, который едва не перерезал горло ее брату. Подобрав его, она поняла, что и он был необычных размеров.
— Он больше похож на короткий меч, — сказала она, торопясь назад.
Гопал улыбнулся:
— Я уверен ты его удержишь.
Взглянув на Нимаи, он понял, что его друг еще не в себе. Нимаи слепо смотрел на кинжал, который ему дали.
Они быстро передвигались вдоль стены, ныряя под покинутые телеги, стараясь держаться поближе к тем немногим строениям, которые еще не были охвачены огнем, а группы солдат проносились по улицам, гоня перед собой пленников. Гопал и его спутники спрятались среди тлеющих зданий. Гопал часто проходил по этим самым улицам на пути к самому любимому месту во всех Трех Кругах, но теперь все изменилось навсегда!
Звук копыт, заглушаемый грязью улиц, становился громче. Они нырнули в двери небольшой лавки, внутри все было опустошено, хозяин лежал среди руин, обезглавленный.
— Вниз, — прошептал Гопал.
Китти и Нимаи, пригнувшись, шли рядом, их тяжелое дыхание было единственным звуком в помещении.
Звук атакующих лошадей нарастал, пока наконец шесть черных коней не пронеслись мимо них.
Вспоминая о том, что он знал про способности ракшас изменять обличье, Гопал не мог не заинтересоваться, кто у них был лошадью, кто всадником.
Вопли всадников, похожих на слуг Властителей Мертвых, наполнили их убежище, сотрясая обуглившиеся балки здания и изгоняя страшные мысли из его головы.
Пыль и грязь, поднятая ими, облаком ворвалась в открытые двери их тайника. Боясь быть обнаруженными, они всеми силами старались сдержать кашель. Когда немного прояснилось, Гопал осторожно выглянул наружу, затем шагнул на дорогу, глядя во всех направлениях.
— Пошли!
Китти и Нимаи последовали за ним без вопросов.
Дойдя до конца улицы, Гопал настоял на том, чтобы Китти с Нимаи спрятались под повозкой. Он не мог не заметить, как она была похожа на ту, которую они с Нимаи опрокинули всего лишь несколько дней назад. Теперь уже один, он пробирался вдоль стены к рынку, следуя холодной неподвижности камня, к раздавшимся впереди крикам битвы. Лязг металла о металл, металла о бревно и металла о кости становился громче. Он осторожно приблизился к концу улицы — улицы, которая только за день до этого вела его к радостному удивлению и возбуждению.