— Просить тебя коснуться пламени, — сказал мистик, — все равно, что просить тебя войти в огонь. В твоем нынешнем состоянии ты сгоришь!
— Это я знаю! — огрызнулся нерадивый ученик.
— Слушай, — сказал Судама.
— Чтобы войти в огонь, — убеждал мистик, — ты должен стать огнем! Чтобы путешествовать на другие планеты, мы должны иметь тела, пригодные для этой цели. Мы должны сбросить с себя тела этого Круга, чтобы принять другие.
Гопал не был уверен, что ему понравилась эта идея, или даже, что он понимает о чем идет речь, но ради сестры он был готов на все.
— Судама, посмотри ожог Гопала.
Мистик достал еще один пакет из своей сумки и разбросал его содержимое по ступеням храма. Гопал вопросительно посмотрел на Судаму. Нимаи принюхивался, а листья оседали на ступени храма.
— Листья образуют защитное поле, — сказал Судама, — так, что никто не сможет использовать храм после нас.
— Гопал, — продолжал Вьяса, — пойди к ручью и возьми немного сырой глины. Мы будем в храме.
Юноша пошел к воде, не заботясь о том, в чем он принесет глину, а Нимаи и мистик вошли в крематорий. Внутри было темно и холодно. Все выглядело так, как будто здесь уже очень давно никто не бывал, по крайней мере, никто из этого круга. Хворост и сухая трава кучами лежали в углах помещения. Листья, задуваемые в храм через вход, лежали на полу разноцветным ковром, который хрустел и шелестел под их ногами. Вошел Гопал со сложенными воронкой руками, ожидая, когда кто-нибудь скажет, что ему делать с глиной, сочащейся сквозь пальцы. Возле стены стоял мраморный алтарь, покрытый спереди тиковыми панелями от пола до самого верха. На них была вырезана фигура Рудры-Разрушителя. Гирлянды змей висели у него на шее, а из головы дэвы бил фонтан, который превращался в реку, бегущую по низу витиеватых украшений на противоположную сторону алтаря, где она переходила в гору. На вершине ее стояло одинокое дерево.
На полу, между входом и алтарем, размещался медный очаг для кремаций, утопленный в мрамор. Он был заполнен сухими листьями, ветками и другим лесным мусором.
Сводчатая крыша образовывала наверху большое круглое отверстие для выхода дыма. В потолке были вырезаны сцены, незнакомые Гопалу и не поддающиеся описанию. Там были планеты всех Трех Кругов; многоголовые, многорукие существа; какие-то твари различных форм и размеров, некоторые были похожи на змей или на птиц, а о других Гопал не слышал ни от отца, ни от деда. Он узнал только нагу.
— Отверстие наверху предназначено для того, чтобы душа умершего могла переселиться в другое тело.
Гопал наклонил голову. Его глаза встретились с глазами Вьясы, который смотрел на грязь в руках у юноши. Гопал не знал, что сказать. Он стоял, глиняная жижа стекала с его рук.
— Положи ее здесь, — указал мистик на алтарь. — Нимаи, собери немного хвороста и положи на алтарь и немного соломы, тоже. Судама, мне нужна паутина.
— Да, Прабху, — ответил Судама, обыскивая углы крематория. — Вот, этого достаточно?
— Да, положи на растопку. Нам нужно пометить себя семенами дэв, которые даруют нам тела, необходимые, чтобы покинуть этот Круг. Когда намажете глину, произнесите имена!
Нимаи прошептал Гопалу:
— Мне что-то не нравится эта затея — обмазаться мокрой глиной или даже подумать о том, чтобы покинуть этот Круг. Было достаточно сложно выбраться из Голоки. — Потом он обратился прямо к мистику: — Ты уверен, что это сработает?
— Иногда.
Вьяса улыбнулся. Гопал не оценил юмора мистика, он беспокоился за сестру.
— Я не думаю, что я знаю эти имена, — признался Нимаи, надеясь, что он не сможет отправиться с ними.
— Что ж, я помогу. — Мистик взял немного глины и положил на левую ладонь. Обмакнул средний палец правой руки в глину и сделал отметину на лбу.
— Вначале лоб, Ош Кесавейа, — произнес он, отмечая на лбу две линии, сходившиеся между бровей.
Все они встали вокруг Вьясы, каждый нанес небольшой мазок на палец и повторил слова, произнесенные мистиком. Вьяса продолжил ритуал, произнося соответствующее название каждой части тела. Гопал, обнаружив, что глина у него кончилась, взял еще немного и продолжил ритуал, следуя за Вьясой.
— Теперь садитесь возле стены перед алтарем, обратитесь к очагу, — сказал Вьяса, — и слушайте внимательно.
Мокрая глина засыхала на теле Гопала, растрескиваясь при его движениях.
Вскоре помещение осветилось огнем, сотворенным Вьясой на мраморном алтаре. Тепло, исходящее от огня, нагревало комнату и изгоняло знобящую прохладу, охватывающую их. Вьяса взял хворостину с пола и сунул ее в огонь. Палка загорелась, и он перенес пламя в очаг. Хворостина подожгла сухую траву в отверстии.