В следующий раз Гарри увидел свою маленькую копию, ночью нервно вышагивающую на границе аппарационной границы Хогвартса, и периодически колдующую Темпус. Примерно минут через двадцать ожидания на землю свалился бледный и окровавленный Снейп, которого юноша подхватил и потащил буквально на себе в замок. После того, как они благополучно скрылись в Хогвартсе, сфера погасла, словно решив, что достаточно уже показала.
… Впрочем размышлять Гарри было особого некогда, его запрягли в первый же день: мистер Снейп заявил, что нечего просто так прохлаждаться и радостно проводил юношу в Лабораторию. Колбы, котлы, фиалы, банки с ингредиенты целыми рядами стояли в светлом просторном помещении, совсем не похожем на комнатушку в Хогвартсе.
И в отличие от того же Хогвартса, здесь мистер Снейп изредка давал себе труд комментировать свои действия: заставляя Гарри шинковать, мыть, выдавливаться сок и перебирать гной, он подробно рассказывал что и для каких целей они варят.
— Но разве здесь нужны зелья? Они действуют? — Гарри смотрел как над котлом поднимается бледно-голубой пар, завиваясь в объёмные спирали.
— Нет, не нужны и не действуют, но это не повод их не варить, — мужчина мстительно вручил молодому человеку огурцы-растопырыши, вцепившиеся тому в волосы.
Вечерами же они гуляли с Артуром, сидели у камина, играли в межгалактические шахматы или устраивали поединки, причём у Гарри раз от раза получалось все лучше, хотя победить своего бывшего профессора удавалось не всегда.
Гарри сам не заметил, как втянулся в эту жизнь, как все это настолько стало ему нравиться, что даже позабылось, что когда-то было по-другому, нравились язвительные комментарии мужчины, вечерние беседы с ним, его молчание по утрам, этот дом, нравилось все, если бы не одно но: беспокойство за семью. Оно подтачивало его до такой степени, что на второй день его прибывания, во время прогулки в саду мистер Снейп, бросив на него взгляд, протянул руку и проговорил: «Держитесь, Поттер».
Спустя миг они очутились в гостиной дома на Гриммо, где бледная Джинни сидела рядом с Роном и Гермионой, и вполголоса говорила: «Дети уже уснули, днём они постоянно спрашивают где папа. Я уже не знаю что им отвечать».
— Прости нас, если бы мы знали … — Гермиона выглядела поникшей и усталой.
— Вы здесь не причем, кто же знал что так получится. Врачи сказали что помочь не могут, надежда только на этого Асфериуса Крафта, он ответил что сможет приехать через два дня. Будем ждать…
Голос Джинни затих, картинка расплылась перед глазами и подавленный Гарри сам не заметил, как очутился сидящим под деревом на утёсе.
— Мистер Поттер, прекратите предаваться унынию, это не поможет. Вы сами слышали — Асфериус Крафт скоро приедет, он величайший артефактор своего времени, и несомненно повернёт действие артефакта вспять. Так что успокойтесь, ваше время ещё не пришло.
— Но Огюст Ставицкий пролежал в магической коме четырнадцать лет, что если и я…
— Я знаю историю пана Ставицкого, — сухо прервал его Снейп, — и у вас с ней нет ничего общего. Вероятнее всего он сам вызывал свою кому, экспериментируя с темной магией и алхимией, к которой был склонен, да и не забывайте, что жил он в пятнадцатом веке, когда лишь очень редкие маги обладали соответствующими знаниями и найти их было трудно. Вы же через несколько дней, максимум недель, будете дома. Я в этом уверен.
— Его история правдива? Он на самом деле встретил своего партнёра?
Мужчина задумчиво смотрел на Гарри, словно прикидывая, стоит ли ему отвечать на этот вопрос:
— Да, правда. Поэтому и прожил после так мало.
— Мало? Я прочитал что он прожил до ста восемнадцати лет.
— Что такое сто восемнадцать лет для такого сильного волшебника, как Огюст Ставицкий? Зная секреты алхимии, он мог прожить до трёхсот. Но он сознательно не стал продлевать жизнь, чтобы быстрее встреться со своим партнёром, да и душу его тянуло сюда.
— Как это?
— А вот так: этот мир не просто так называется загробным, он не предназначен для живых, и только такие как пан Ставицкий и вы, мистер Поттер, делаете что вздумается, не размышляя, как будете жить там после жизни здесь.
Гарри казалось, что ещё немного и от злости на тупоголового Поттера у мистера Снейпа пойдёт дым из ушей. Резко развернувшись, мужчина яростно проследовал в дом, по-видимому жалея, что не может закрыть его для Гарри раз и навсегда.
На следующий же день после этого разговора, работая в Лаборатории, они услышали громкий мужской голос, произнёсший: «Я смогу помочь мистеру Поттеру, но на это уйдёт примерно неделя. Артефакт очень коварный, и на откат его воздействия мне понадобится не меньше шести дней».
Чувства хлынули на Гарри: здесь одновременно была и радость, и огорчение, и облегчение, и грусть. Бросив косой взгляд на лицо Снейпа, он увидел застывшую маску, на которой ему почудились точно такие же эмоции.
— Итак, мистер Поттер, неделя, и вы будете дома. Думаю, выдержать можно.
— Может будете называть меня по имени? В конце концов, у нас теперь с вами не такая уж и большая разница в возрасте, — в Гарри внезапно проснулось ехидство.
— И не мечтайте.
— Тогда может сыграем матч в квиддич? В честь хороших новостей, раз уж я вас скоро покину.
Сдерживая смех и глядя на лицо ошарашенного профессора, Гарри продолжал:
— Я не предлагаю вам классический квиддич, а, скажем так, другой его вариант. Вы показали мне космические шахматы, а я вам покажу боевой квиддич.
— Что ж, Гар…рри — вы же так просили вас называть, покажите, — глаза профессора неожиданно засветились насмешкой.
Они вышли на утёс, где солнце светило на безоблачном небе, радуя ясной погодой. Гарри наколдовал одну метлу для себя, а другую подал Снейпу. В ответ мужчина откинул ее одним движением руки и начал медленно подниматься в воздух.
Зависнув напротив профессора на уровне колец, юноша предъявил квоффл: «Итак, мистер Снейп, правила таковы: вы защищаете свои кольца, а я — свои. Можно пытаться обмануть противника, запутать, использовать манёвры, чтобы забросить мяч в ворота. Я начну первым».
Гарри неторопливо полетел к кольцам противника, чёрные глаза Снейпа, словно глаза хищника, следили за ним.
Пустив метлу по кругу, молодой человек начал поднимать было руку, но спустя секунду опустил ее. Неожиданно ринувшись влево, Гарри запустил квоффлом, попав прямо в крайнее правое кольцо. Профессор Снейп опоздал на долю секунду: кончики его пальцев мазнули по мячу, но тот успел проскочить.
Победно прокричав: «Один: ноль в мою пользу, сэр», Гарри взмыл в небо и тут же поплатился — Снейп, словно пуля, подлетел к опустевшим воротам и отправил в одно из них мяч.
— Ошибаетесь, Поттер, один: один.
Уже вечерело и счёт стал равен шестнадцать: четырнадцать в пользу Поттера, когда мистер Снейп, пытаясь совершить обманный манёвр, оказался впереди юноши. Гарри врезался в него на метле и ощутил аромат волос мужчины: пахло хвоей и луговыми травами.
Не соображая, что делает, он губами прижался к волосам, а затем спустился к шее, ощущая мягкость и теплоту кожи.