— Нет, разумеется нет, — хриплым голосом заговорил Амикус Кэрроу, — простите, Снейп, мы не знали о таком распоряжении Темного лорда. Пойдем, Алекто.
Взяв женщину за руку, он поспешно попрощался и покинул кабинет, практически таща сестру за собой.
Как только они вышли за дверь, мужчина утомлённо откинулся в кресле и прикрыл глаза, проводя по ним ладонью вверх и вниз. Гарри всмотрелся в него и ужаснулся: чёрные тени под глазами залегли так глубоко, что казалось, что бездонное дно самого глубокого в мире озера по сравнению с ними ничто, лицо осунулось так, что о него можно было порезаться, а сам он был так измождён, что с трудом верилось, как этот человек ещё способен двигаться и говорить.
Директор медленно нагнулся к шкафчику, открыл его, достал огневиски и хлебнул прямо из горла.
— Северус… — голос висящего позади портрета Дамблдора прервал тишину.
— Помолчите, Альбус, не сейчас, — мистер Снейп отхлебнул ещё раз, методично напиваясь.
— Знаете, о чем я думал тогда, Поттер? — голос рядом стоящего другого Снейпа неожиданно ворвался в голову Гарри. — О том, что я как никогда близок к тому, что просто вылететь в окно и не возвращаться, наплевать на школу, волшебный мир, долг. Провести время свободным человеком до того момента, как меня найдёт Темный Лорд и сурово покарает за предательство. Я мог выпить яд с отложенным действием и закончить свою никчемную жизнь, состоящую из вины, ненависти и чувства ненужности, закончить так, как я сам захочу. И только мысль о вас удержала меня.
— Обо мне?
— Да, как это ни странно. Я должен был вам передать информацию, чтобы вы шли на смерть с открытыми глазами, также, как и я. Я знал, что жить мне осталось недолго, чувствовал это, и понял что стать в очередной раз предателем больше не хочу.
— Вы же ненавидели меня.
— Ненавидеть ребёнка за его схожесть с отцом глупо, но я в этом плане никогда умом не отличался. На седьмом курсе, когда вы бросились в бега с мистером Уизли и мисс Грейнджер, я понял что ненависти больше нет, скорее невольное сочувствие и сравнение с собой. Две пешки, которым нужно умереть ради общего блага.
Гарри хотелось подойти к директору Снейпу и утешить его, произнести глупую фразу про то, что все будет хорошо, но он понимал, что, во-первых, тот его скорее всего не услышит, а во-вторых, в земной жизни этого мужчины ничего хорошего не будет.
— Это ваши воспоминания?
— Нет, это прошлое, настоящее прошлое, в которое мы попали.
Гарри посмотрел на стоящего рядом Снейпа, лицо которого отражало боль, плохо скрытую в напряженном выражении лица, и непреодолимое желание взять его за руку овладело им. Понимая, что получит в ответ на свой жест только гневную отповедь, Гарри сдержался.
— Думаю пришла пора переместиться во что-то более радостное, например ваше светлое будущее, мистер Поттер.
Они покинули директора Снейпа и оказались в шумном огромном помещении, вытянутом в длину. Вдоль стен стояли столы, на которых находились закуски и напитки, периодически подхватываемые кем-то невидимым и плывущие по воздуху к разряженным в пух и прах гостям. Гарри осмотрелся и понял, что находится в Банкетном зале Министерства магии. Знакомые лица наполняли зал, среди них он с удивлением узнал кучу своих сослуживцев и коллег, а также себя самого, одетого в рубашку с галстуком винного цвета и строгие чёрные брюки, рядом стояла Джинни в длинном голубом шелковом платье с собранными в высокой причёске рыжими волосами. Тут же находились Кингсли Шеклболт, главы других отделов Министерства, а также Рон, Гермиона, Невилл с женой Ханной. Похоже, это был прием в честь годовщины Победы.
— Мерлин, что у вас с лицом, Поттер? Ощущение, что ваша обувь вам мала и вы смертельно страдаете. Увеличьте ее, волшебник вы или нет? — Снейп откровенно издевался, уже наколдовав себе шампанское. Второй бокал он передал Гарри, разглядывающего себя со стороны: профессор прав, лицо у него довольно строгое, а все потому, что что он не любит эти балы и приемы, где его превозносят как героя, тогда как другие герои, люди, отдавшие ради Победы не меньше, чем он, мертвы.
— Держу пари, мистер Снейп, что вы ходили бы на эти приемы с точно таким же лицом.
— Разумеется, но зная меня, этому бы никто не удивлялся, а ещё я неизменно приветствовал бы вас так: «А вот и наш золотой герой мистер Поттер».
— И добавляли бы: «Надеюсь до вас наконец дошло, что слава это ещё не все?».
Неожиданно они вдвоём расхохотались, представив эту картину. Виновато ли в этом было шампанское, ударившее в голову, или Гарри просто сошёл с ума, но он сделал то, что хотел с начала их путешествия: схватил руку Снейпа и, повернув ее к себе внутренней стороной, сжал. Рука мужчины была сухой, тёплой и живой. Пальцы дрогнули в руке Гарри, отчего у того по позвоночнику пробежала волна удовольствия.
Не успел молодой человек этим насладиться, как громкий стук сердца и голос целителя Сметвика заполнили зал: «Сознание возвращается, продолжаем».
Гарри смотрел на лицо мистера Снейпа, уже начавшее размываться, и, возможно ему показалось, но в глазах мужчины ему почудилось мелькнувшее сожаление.
— Я надеюсь, что вы больше не будете подвергать себя ненужной опасности, мистер Поттер. Постарайтесь не забывать о том, что ваши дети хотят расти с отцом.
Улыбка мелькнула на лице Гарри, когда он увидел отсалютовавшего ему бокалом шампанского профессора.
========== Жизнь номер шесть. Часть первая. ==========
— Папа! — маленькая шустрая девчушка подлетела к молодому темноволосому мужчине в красной аврорской форме, только что зашедшему в дом, и с налету прыгнула ему на руки.
Тот счастливо улыбнулся, подхватил её и начал подбрасывать в воздух, а затем ловить, отчего малышка радостно смеялась.
— Гарри, осторожней, не урони ее, — в комнату вошла рыжеволосая женщина с двумя мальчиками, которые тут же подбежали к отцу поздороваться.
Гарри Поттер несомненно мог считать себя счастливым человеком: семья, состоящая из жены и троих детей, обожала его, также как и друзья, и коллеги; на работе он уже дослужился до Главного Аврора, что несло в себе разумеется помимо выгод и непомерную нагрузку, и огромную ответственность, и соответствующие проблемы, в том числе и со здоровьем. Но не все хотели это понимать, завидуя и ненавидя настолько неприкрыто, что это просто бросалось в глаза: именно поэтому ментальная защита в виде артефакта Отзеркаливания из редкого вида магического горного хрусталя, подаренного Роном и Гермионой, всегда теперь висела на груди Гарри.
Засыпая в этот вечер в супружеской постели, Главный Аврор не снял артефакт, как обычно перед сном, занятый раздумьями по поводу расследования одного запутанного дела о похищенных волшебниках, которых до сих пор не удавалось найти. А затем и раздумьями о снах, преследующих его со дня, когда его вернули к жизни после операции с Подражателями. Он тогда почти три месяца провалялся в больнице Святого Мунго, восстанавливаясь настолько быстро, что все поражались, и шутили что он не иначе как Любимчик госпожи Судьбы. Его лишь немного задело взрывной волной, оставив на память проблемы с хромотой (правая нога была сильно ранена), но все остальные, находящиеся в тот момент в куполе, пострадали намного больше.
Именно там, в госпитале, все и началось. Сны, невероятные, нереальные и при этом настолько правдоподобные, что впору было подумать что он живет двумя жизнями: одной — днём, другой — ночью. В них, в этих снах, он находился в том самом сказочном доме, видел сад-джунгли и беседку, водопад, утёс и море. Но самое главное, он видел Снейпа, видел себя рядом ним, они гуляли с Артуром, сидели вечерами у камина, попивая чай или кофе, иногда вино или виски, играли в шахматы, беседовали, читали: Снейп что-то из научной литературы, связанной с зельями или чароплетением, боевыми заклинаниями, Гарри — артефакторику, историю преступного мира или же вообще маггловскую литературу. Главный Аврор не смог бы объяснить даже себе самому, но это не являлось обычными снами — он словно находился там, полностью переживая все происходящее, как в реальной жизни, чувствовал запахи и ощущал вкусы, помнил содержание прочитанных книг.