Это была тяжелая работа. Женщины недоверчиво наблюдали, как Кристофер загружает пакеты и привязывает их веревкой. Такрой пытался помочь, но был недостаточно плотным и его руки проходили сквозь пакеты. Кристофер устал и продрог на холодном ветру. Когда одна из женщин дружески ему улыбнулась и спросила, не хочет ли он войти в дом и согреться, он с удовольствием согласился.
— Не сегодня, спасибо, — сказал Такрой. — Это эксперимент, и неизвестно, сколько еще продержится заклинание. Нам пора возвращаться.
Кристоферу стало досадно. Они спустились с холма, и Такрой сказал:
— Не обижайся. Это всего лишь деловая поездка. Твой дядя хочет, чтобы повозка прибыла к нему с грузом в таком виде, какая она сейчас. Я искренне надеюсь, что он сможет сделать ее достаточно твердой для того, чтобы те женщины могли сами загружать пакеты, и тогда мы обойдемся без тебя.
— Но мне нравится помогать,— запротестовал Кристофер. — Кроме того, как бы ты ее тянул, если бы меня не было рядом, чтобы удерживать тебя?
— Ты прав.
Такрой сам об этом думал, пока они спускались с холма и когда потащили повозку наверх, в долину.
— Я должен тебе кое-что сказать, — запыхавшись, проговорил юноша. — Ты вообще учился когда-нибудь магии?
— Вроде нет.
— А надо бы, — пропыхтел Такрой. — У тебя потрясающий дар. Попроси маму, чтобы тебе давали уроки.
— Мама хочет, чтобы я стал миссионером.
Такрой выпучил глаза:
— Ты уверен? Может, ты неправильно ее расслышал? Может, она сказала – “магом”, а не “миссионером”?
— Нет, — возразил Кристофер. — Она сказала, что я “попаду в Общество”.
— Аа, Общество, — печально выдохнул юноша. — Я и сам мечтаю об Обществе, как я буду неотразим в бархатном костюме в окружении молодых леди, играющих на арфах...
— Миссионеры что, носят бархатные костюмы?
— Не думаю, что этот разговор к чему-нибудь приведет. — Такрой взглянул на затянутое тучами серое небо. — Твой дядя сказал, что скоро ты пойдешь в школу. Если это приличная школа, то магию будут преподавать факультативом. Пообещай, что обязательно на нее запишешься и будешь ходить.
— Хорошо.
Упоминание о школе вызвало у Кристофера колики в желудке.
— А какие они, школы?
— Там много детей. Я не хочу тебе заранее рассказывать.
Они с трудом продвигались к началу долины, где кружился туман из Междумирья.
— Ну вот, начинается трудная часть пути. Твой дядя сказал, что этот груз верней доберется до места, если ты изо всех сил толкнешь повозку сразу после того, как я исчезну. И еще... В следующий раз, когда ты окажешься в каком-нибудь Языческом Храме и тебя начнут преследовать, бросай все и убегай через ближайшую стену. Понял? Думаю, мы увидимся примерно через неделю.
И как только Такрой вместе с веревкой растворился в тумане, Кристофер налег на повозку и толкнул ее. Она накренилась и двинулась вперед. В тумане она светилась и была похожа на бумажного воздушного змея…
Кристофер задумчиво карабкался по Междумирью, когда до него вдруг дошло, что в прошлый раз он был в Безделке, где живут язычники… Нельзя с ними связываться! Теперь-то уж никто не заставит его вернуться в Десятые Миры! И зачем только мама решила, что ему нужно стать миссионером!
Глава 6
С тех пор дядя Ральф устраивал новые эксперименты каждую неделю. Такрой сказал, что дядя был очень доволен, потому что повозка с пакетами беспрепятственно закатилась прямо в мансарду Такроя. Два колдуна и волшебник наложили на нее более сильное заклинание и теперь она могла стоять в любой Безделке столько, сколько нужно. Эксперименты стали намного интереснее. Такрой с Кристофером перетаскивали повозку в то место, где ждал груз, обычно аккуратно упакованный в мешки удобного размера. Кристофер перекладывал их в повозку, и они с Такроем отправлялись на часок — другой изучать окрестности.
Такрой сам предложил заняться исследованиями.
В Первых Мирах они глазели на поезда, летящие через кольца. Кольца были закреплены на столбах высоко над землей и на большом расстоянии друг от друга, а поезда пролетали сквозь них с таким свистом, что казалось, рвется небо. И даже не задевали колец.
Во Вторых Мирах они бродили по лабиринту мостов через бессчетное количество рек и глядели вниз на гигантских угрей, гревшихся на отмелях, а совсем уж диковинные твари похрюкивали и копошились в грязи под мостами.
Кристофер подозревал, что Такрою исследовать миры нравится не меньше, чем ему самому. Во время этих прогулок настроение у обоих было великолепное.
— Это куда лучше, чем сидеть в четырех стенах и плевать в потолок. Я так редко уезжаю из Лондона! — сознался Такрой, помогая Кристоферу построить замок из песка на берегу моря в Пятых Мирах. Оказалось, что именно здесь Кристофер встретил Глупышек. Мир этот сплошь состоял из островов. — Тут даже лучше, чем на побережье в Брайтоне! — сказал Такрой, глядя на искрящиеся голубые волны. — И почти так же хорошо, как вечерний крикет. Если бы я мог выбираться из дому почаще!
— Ты что, потерял все свое состояние? — с сочувствием спросил мальчик.
— У меня никогда не было состояния, чтобы его терять. Я найденыш.
Больше Кристофер не стал расспрашивать спутника, потому что в голове его витали мысли о русалках и он ждал, что они вот-вот появятся, как обычно. Но сколько он ни ждал, ни одна из них так и не приплыла.
К этому разговору он вернулся на следующей неделе в Седьмых Мирах. Когда они шли за человеком, похожим на цыгана, который вел их посмотреть на Великий Ледник, Кристофер спросил у Такроя, что же значит быть найденышем.
— Это значит, что кто-то меня нашел, — радостно объяснил Такрой. — Этот “кто-то” в моем случае был очень приятный и благочестивый Морской Капитан, который подобрал меня совсем маленького на каком-то острове. Он сказал, что Господь послал меня ему. Я не знаю, кто мои родители.
Кристофера рассказ очень впечатлил.
— Поэтому ты такой веселый? Такрой рассмеялся:
— Я почти всегда веселый. А сегодня мне особенно хорошо, потому что я наконец-то избавился от флейтистки. Твой дядя нашел для меня пожилую даму, которая играет на скрипке вполне прилично. Может, благодаря ей, а может, и тебе я чувствую себя все тверже с каждым шагом.
Кристофер обернулся и поглядел на юношу, который казался таким же плотным, как и скалы, поднимавшиеся вокруг, и таким же настоящим, как цыган, шагавший впереди.
— У тебя и самого теперь хорошо получается.
— Может быть. Думаю, ты увеличил мои возможности. Хотя, знаешь ли, юный Кристофер, до встречи с тобой я считался лучшим спиритом в стране.
Тут цыган закричал и замахал им, чтобы они полюбовались на ледник, возвышающийся над ними в ложбине между скалами в форме огромной буквы V. Без особого интереса Кристофер смотрел на гигантский грязный клок залежалого снега. Почти прозрачная бескрайняя ледяная губа свисала прямо над ними; с нее капало. Седьмые Миры были странным местом: повсюду возвышались горы и белел снег, но при этом было на удивление жарко. В том месте, где с ледника текла вода, появилась поросль зеленого папоротника и целая роща тропических деревьев. Из густого зеленого мха торчали побеги с огненно-красными чашечками цветков размером со шляпу, покрытые капельками воды. Казалось, что экватор и Северный полюс соединились, путешественники на таком фоне выглядели крошечными.
— Впечатляет, — проговорил Такрой. — Я знаю двоих, кто сродни этому зрелищу. Один из них твой дядя.
“Глупо было говорить так, — подумал Кристофер, — дядя Ральф не имеет ничего общего с Великим Ледником”. И всю следующую неделю дулся на Такроя.
Но когда Последняя Гувернантка вдруг предстала перед ним с охапкой новой одежды — прочной и удобной — мальчик оттаял.
— Наденете все это, когда отправитесь на следующее задание. Посланец вашего дяди поднял такой шум! Он сказал, что вы вечно ходите в лохмотьях, а в прошлый раз и вовсе замерзли в снегах. Мы же не хотим, чтобы вы заболели, верно?
Кристофер и не замечал, что мерзнет, но все равно был благодарен Такрою. Вся старая одежда стала ему мала.
— Послушай, Такрой, — сказал он, складывая пакеты в большой сарай в Четвертых Мирах, — можно я приду как-нибудь к тебе в гости? Мы тоже живем в Лондоне.