— Давай, Валерия, присаживайся — как ни в чем не бывало, отодвигая для меня стул, произнес дед, и уже обращаясь к остальным, — Прошу к столу, господа, — дождавшись, когда я усядусь, прошел на противоположный край стола и сел во главе.
Мужчины уселись, но приступать к еде не тропились — все без исключения, абсолютно бесцеремонно рассматривали меня, как кобылу на рынке! Может им еще и зубы показать? Или лучше раздеться?
Внимательно оглядела каждого и посчитала. Четырнадцать человек. Или кто там они? Я старалась выглядеть невозмутимо, но внутри дрожала как испуганный заяц.
Я не смогла проглотить и кусочка из предложенной еды. А вы, пробовали есть, когда вам чуть ли не в рот заглядывают столько незнакомых мужиков?
Интересно, а почему мне их не представляют? Очень это странно. Хотя, чего я удивляюсь, ведь дедуля тоже не представился, и я до сих пор не знаю, как его зовут….
Вот лохушка ты, Валерия! Если, конечно это и вправду твое имя… Пошла, за каким-то посторонним мужиком, от которого у тебя руки трясутся и в холодный пот бросает, даже не узнав, как его зовут и куда он тебя везет! Теперь сидишь в окружении непонятных типов, правда, одетых очень дорого, в костюмах известных брендов, в этом я разбираюсь хорошо. Только чем это мне может помочь? Богатые и влиятельные как никто другой развращены и способны на нечеловеческую жестокость!
И только подобная мысль пронеслась в моей голове, как перед глазами очень четко встала картина.
* * *
Я сидела в гостиной и вышивала очередной шелковый платок, для своего «любимого» мужа. В комнате было довольно уютно, на полу постелен теплый шерстяной ковер, горел небольшой камин.
На улице же бушевала настоящая буря, шел ледяной дождь со снегом, дул, пронизывающим до самых костей ветер. Почему, я знаю, что ветер пронизывающий? Да потому, что уже раза три выходила на двор и всматривалась в непроглядную ночь. Но все безрезультатно. Его все не было.
Вот так, перед камином я сидела уже пятый час и постоянно подскакивала с места, как только мне покажется, что кто-то идет.
Я ждала Андрея. Да, Андрюшей, я больше его не называла.
Во-первых, он запретил мне это уже на второй день после свадьбы.
Во-вторых, как-то странно называть ласковым именем мужчину, который истязает тебя почти каждую ночь.
Я понимала, что участь всех жен, во всем удовлетворять потребности своих мужей. Поэтому безропотно подчинялась, молча терпела и считала своим долгом выполнять прихоти, приказы и… извращения супруга. Сжав зубы. Превозмогая отвращение и боль. Глотая слезы.
Но да, что уж теперь? Если любишь человека, то прощаешь и принимаешь его со всеми недостатками. Так меня всегда учил отец, Антон Анатольевич Мищереков.
Сегодня же Андрей, очередной раз ушел, пообещав отнести карточный долг и больше не ходить в это странное новое заведение, куда приличным девушкам лучше не показываться. Так заявил мне муж, когда я попросилась сходить туда с ним.
Его не было больше шести часов, а буря за окном разыгралась уже не на шутку.
Раздался очередной стук в окно. Ветка, это всего лишь ветка. Стоящее рядом с домом раскидистое дерево от сильного порывистого ветра, весь вечер норовила выбить нам все стекла. Я опять подскочила, на этот раз проколов палец и выпачкав белое полотно в кровь.
Стук раздался повторно. Бросив рукоделие на диван, и не дождавшись, когда Иван доковыляет до входной двери, побежала открывать сама.
— Господи! — воскликнула я в ужасе, — Андрюша…, — в первый раз после шести месяцев со дня свадьбы позволила себе назвать так мужа, скорее всего, уже в последний раз.
И на то были весьма веские причины. Он еле стоял, прижимая обеими руками видневшиеся сквозь пальцы внутренности, так и норовившие выскользнуть у него из рук.
В этот момент я почувствовала такую жалость к нему, такое сочувствие, что почти задыхалась от нахлынувших чувств. А я уже думала, что разлюбила…. Но, нет…
Мужчина стал заваливаться на меня. Я же, одновременно зовя Ивана, обняла Андрея и попыталась его удержать, но куда мне…
— Вика, Вика… — что-то пытался сказать мне умирающий мужчина, — Помоги…
— Конечно, конечно Андрюшенька, — лепетала я, при этом, не понимая как в таком случае можно помочь?
— Отдай… — продолжал из последних сил говорить муж.
— Что? Что, любимый? — сама от себя не ожидала, что уже смогу его так назвать.
— Дай, свою жизнь…мне… — уже еле различала его шепот.
Да, что ему дать? Никак не могла понять смысла его слов, может это просто предсмертный бред?