- А кицунэ? Вервольфы? - что с ними, спросила девушка, опустив голову, и отчего-то чувствуя вину перед оборотнями. Как будто она на самом деле могла кому-то помочь! И всё же болезненное любопытство заставляло её задавать вопросы: - что с ними?
- Про кицунэ знаю лишь то, что их редко стали видеть среди людей. А вот вервольфы... Волки теперь охотятся и в городах. На людей, - мрачно ответил наг. - Для немортери вервольфы теперь самая главная добыча.
Мрачный разговор затух сам собой, оставив девушку в тягостных размышлениях. Юджине не хотелось погружаться во все эти внутренние проблемы оборотней, но возможно, у неё и выбора то особого не было. Немортери... не они ли были виной почти полного исчезновения бастет? И как получилась так, что она, несмотря ни на что, всё ещё жива?
Вопросов было много, но ответы, как начинала понимать Юджина, найти было не так уж и просто. Впрочем, всё это достаточно быстро отошло на второй план. Они наконец добрались до деревни, и оставив Фредерика тоскливо вздыхать за околицей, занялись налаживанием отношений с местными.
Глава 8. В которой бастет производит впечатление
Так он отличный парень,
А как выпьет - так вервульф...
(с) Крематорий.
Барон Тадеуш Корбут пил уже почти месяц. Пил по-чёрному, до рвоты, до судорог. Запил он сразу после смерти невесты, растерзанной лесными разбойниками. По крайней мере, такова была официальная версия. Но Тадеуш знал, кто стоит за смертью Наты, кто загнал её как дикого зверя, а затем оставил голову прибитой к дереву. Немортери, проклятые охотники.
Друзья не узнавали всегда весёлого и неунывающего Тадеуша. Он закрылся в своём загородном поместье, и не принимал никого. Он не посетил поминки, не ходил в храм, и выгнал всех слуг, кроме одного - старого полуслепого Сибора. Именно Сибор помогал Тадеушу не захлебнуться в собственной рвоте, втихую разбавлял креплёное вино водой, и запирал хозяина, когда наступило полнолуние. В таком виде Тадеушу нельзя было охотиться - иначе не досчитаешься пары-тройки крестьян. И пусть сейчас барону было всё равно на жизни жалких смердов, он понимал, что раз убив человека во время, то возможно, не сможет остановиться. И тогда - хоть самому идти сдаваться немортери. Потому что Ната, его ласковая игривая волчица, ему бы это не простила.
Ночи полной луны миновали, но гнев хозяина, как надеялся на это Сибор, так и не прошёл. А потом и вовсе чертовщина какая-то начала твориться.
Не было гостей у барона, даже верные друзья, после нескольких неудачных попыток, предпочитали оставить Тадеуша в покое. Вот только с кем-то ведь спорил барон в тёмное, предрассветное время?
- Я не настолько глуп, чтобы верить своим галлюцинациям. Прочь, прочь! - кричал Тадеуш, и Сибор, замерший под дверью, уже намеревался вбежать, чтобы понять, отчего в голосе хозяина так много отчаяния. Но внезапно барону ответили.
- Я так же реален, как и ты, Тадеуш.
Вкрадчивый, и какой-то бесполый голос, от которого слугу бросило в дрожь, был слуге незнаком.
- Ты лишь детская выдумка, и я отвечаю тебе лишь потому что чертовски пьян.
- Это мы исправим, - пообещал незнакомец.
Короткий вскрик боли, тонкий скулёж, а затем тишина.
- Так лучше? - насмешливо спросили барона.
- Кто ты? Как ты можешь быть здесь?..
Из голоса Тадеуша пропали пьяные интонации, но зато появился страх.
- О, ты ведь уже узнал меня. Продолжим с того, чем закончили. Твоя невеста, Ната. Ты ведь хочешь её вернуть?
- Хочу. Но также я слышал, что сделки с тобой не приносят ничего хорошего.
- Я не прошу ничего такого, что идёт вразрез с твоей совестью. Лишь найди нужную девушку, и передай мой подарок.
- Эту безделушку? Что она делает? Выпивает душу, сводит с ума?
Сухой каркающий смех, от которого холодеет в кишках.
- Ничего такого. Лишь свадебный подарок...
Сибор не выдерживает, и всё-таки заглядывает в щёлочку двери. Вначале слуге показалось, что барон спорит лишь с пустотой - там, куда он смотрел, никого не было. И лишь опустив взгляд, старик заметил неровную, колышущуюся тень, никак не могущую принадлежать его хозяину.