– Что открылся – рад, – Савва стер все время проступающую у него улыбку с лица. – Что отказ получил – не рад! Вот и хочу понять, что между тем и этим затесалось, чего я не знаю? Отчего отказали-то?
– Ах, прекрати! – сдерживать раздражение Леве становилось все трудней. – Чего в ране ковыряться? Не по душе я ей и все тут! У нее вон молодых ухажеров полно!
– Так и ответствовала: «Не по душе Вы мне, господин престарелый архитектор, извольте искупаться в молоке и трех водах!»?
– Довольно! – Лева вскочил и отошел от стола, отвернувшись к темнеющему окну.
– Да не дергайся ты, Левка! Давай поговорим спокойно. Скажи, кто еще с тобой может подобное обсудить? Вот про ухажеров, например, ты, где выкопал?
– Да что я слепой что ли! – обернулся Борцов, но ближе не подходил. – Взять хоть этого бугая из Лугового. Слыхал я!
– Этот бугай ей как брат! Они выросли вместе! Это ты, видать, прозвище домашнее услыхал, да выводов себе наделал под руководством своей гордыни. Они оба своих родителей вчера отчитывали за это словцо, за «жениха» того между собой употребляемого! А ты слышал, где звон, да…
– Врешь! Сейчас придумал, чтобы меня… утешить!
– Сдался ты мне! – Савва снова потянулся к графинчику. – Утешалку нашел себе, тоже мне! Сам себе ты врешь, Левка. Вот и вся недолга.
***
– Я вру?
– Ты.
– Ну, знаешь!
– Знаю, знаю, – Савва говорил все более спокойным и даже заунывным тоном, так что вспылить в ответ как-то и не удавалось. – И себе врешь. И мне врешь.
– Тебе-то чего я соврал? – Лева подошел к столу, но держался за спинку стула и не садился.
– Ну, не соврал, – Савва рассматривал наливку на свет. – А не договариваешь. Прошу же – расскажи, как и что вчера говорилось. Найдем решение!
– Решение чего? – Лева с усмешкой сел и залпом выпил свою застоявшуюся рюмку. – Не Дмитрий этот, так вон… Лупоглазый еще один за ней ходит… И вообще…
– Левка! Не виляй! Что вчера было?
Лев Александрович начал рассказывать в основном придерживаясь реальности. Замолчал. Савва тоже не спешил комментировать услышанное.
– Ну и? – после длительной паузы спросил он друга.
– Что? – не понял Лев Александрович. – Это все! Чего еще ты от меня ждешь?
– Ну, наверно того же, чего и Елизавета Андреевна не дождалась, – парировал Савва.
– Чего же это? – ноздри Льва Александровича стали вновь раздуваться, период смирения подходил к концу.
– Ты, Левка, со стороны все это послушай, прошу тебя, – Савва вздохнул. – Ты действительно, кажется, испытываешь к этой девочке… Э-эээ… Потому и дуришь так! Не веришь в себя, не веришь в ее чувства. Ты о чем с ней говорил? Ты ей, что любишь, сказал? Что без нее жизнь твоя пустая, сказал? Ты не брыкайся, дослушай! Представь себе.. Э-ээээ.. Да вот хоть меня! Как много лет назад прихожу я к моей Февроньюшке да при ее родителях этак и брякаю: «Вот Вам, Феврония Киприяновна, кусок золота, любите меня за это – большого и хорошего!» С тех пор и живем душа в душу?
Лев Александрович представив, как Савва плюхает на стол огромный самородок, не выдержал и рассмеялся.
– Ну, слава Богу! – перекрестился Мимозов. – Стронулось с места!
– Ничего не стронулось! – Лев Александрович снова стал серьезен. – Уж каков был разговор, того не вернешь. Насильно мил не будешь! Завтра же подам в отставку. Как раз к следующему сезону кого нового на мое место и подберут. А сам уеду. Решено.
– Дурак ты, Левка, – устало махнул рукой Савва и стал озираться вокруг себя. – Ну, на вот тебе тогда. Все думал отдавать, не отдавать? Нет! Пока ты свою гордыню не переборешь, не видать тебе счастья, как своих ушей! Не видать…
– Хватит философствовать! – Лев Александрович протянул руку. – Чего отдать-то хотел? Не отвлекайся!
– Вот! – отыскал Савва. – Оказывается, сижу на ней! Из Москвы тебе привез. Читай последнюю страницу с объявлениями.
Лева взял протянутую газету и перелистал на указанную полосу. После минут трех тишины, он отложил прессу и внимательно посмотрел на друга:
– Ну, вот и подсказка! Все по моим мыслям складывается. Давно конкурс объявлен?
– Да нет, третьего дня номер. Ты же о чем-то подобном после Петербурга говорил, так?
– Так, Савва! Так! – в глазах Льва Александровича разгорелись азартные огоньки. – Только это не переделка бывшего дворца под музейные нужды. Это же все с чистого листа! Ты понимаешь? Храм искусства! С залами, с хранилищами, с исследовательскими отделами! Вот это проект, так проект! С губернаторской поддержкой, с реально выделяемым участком, с правом воплощения самому победителю. Тут есть за что бороться! Спасибо тебе, друг! Все. Все правильно, Савва! В Москву.