Сергей встал и, подойдя к дверям, взял конверт в руки.
– «Российско-Китайский коммерческий банк», – прочел он вслух. – Никогда о таком не слышал. Уведомление клиенту. Что ж такого тут особенного?
– Вот! – Корндорф не мог удержать язык за зубами и упустить случая аффектации. – И клиент есть! И банк уже создан! Все подтверждения мне предоставлены.
– Подтверждения чего? – Сергей не желал последнее слово оставлять за своим экзальтированным собеседником.
– Да то пустое! Что оно Вам? – барон интриговал, внимание публики ему импонировало. – Ах, ну, если только среди Ваших знакомых найдется кто-либо, вхожий в китайское посольство, или имеющий там хоть отдаленные связи, то исполните просьбу старика – сведите меня с ним. Буду Вам искренне благодарен.
– На что вам китайцы? – Сергей искренне недоумевал.
– Ну, это уж, простите, не скажу. Просто нынче мои коммерческие интересы устремлены в этом направлении, это все, что могу поведать стороннему наблюдателю, да и то, только благодаря нашим давнишним доверительным отношениям. Так что, до встречи, сударь!
Барон обошел Сергея и взялся за ручку двери. Он получил тут все для себя возможное и интерес, как к кабинету, так и к новому его хозяину уже практически потерял.
– Постойте! – Сергей все еще держал конверт в руках. – Коммерческие, говорите? Ну, тогда вот Вам. Я сам, лично, знаком с китайским вице-королем, его семьей и свитой. Они жили все лето у нас в доме. Из его рук получен мной китайский орден. Такие знакомства вам подойдут?
– Вы приятно удивляете меня, молодой человек! – Корндорф смотрел на Сергея Горбатова с воодушевлением, даже с восхищением. – Продолжим наш разговор!
Он вернулся и присел к столу.
***
В этот раз Таня ехала на сборище барона скорей из одного только любопытства. Ей страшно хотелось увидеть изнутри «замок Синей Бороды», а также оценить его с точки зрения упущенной выгоды. Особняк Корндорфов, со временем, мог бы стать и ее наследством, не расстрой тетушка сватовства Васеньки.
Несостоявшегося жениха она тоже в этот вечер увидела, но мельком – Сергей велел остановить экипаж в отдалении от ворот и ждал, пока фон Адлер не покинет вотчину дядюшки. Лишь отмерив после его отъезда достаточный срок, Сергей велел кучеру трогать. Они с сестрой заметили и еще пару карет с задернутыми шторами, ожидающих в переулке – видимо это были гости барона.
Таня наловчилась переодеваться в Царевну довольно быстро, так что собравшуюся публику не заставили долго ждать. Но как будто кто-то сглазил бароновы сказки – снова вышел конфуз! Причем в этот раз все было гораздо серьезнее – и потому, что гости были сплошь местные, городские, и потому, что происходило все в фамильном владении, да и виновником скандала стало лицо не постороннее.
Лишь только «братья» окружили гроб со спящей Царевной, лишь только начала проникать в сознание каждого из них созданная хозяином дома атмосфера, лишь только запахи ладана и звуки поминального пения начали погружать присутствующих в подобие транса, как все это было нарушено. Причем нарушено грубо, резко и безжалостно. Дверь распахнулась, в комнату, изображавшую теперь то ли терем, то ли часовню, хлынул поток яркого света, а стоявшие ближе всего к выходу персонажи, вынуждены были прикрыть глаза ладонями, настолько резок был контраст впечатлений. Старческую немощь и немоту попрал громовой глас разящей молодости!
– Я не позволю! – на пороге стоял юнец и срывающимся поначалу голосом развенчивал таинство порочных увеселений. – Я так и знал! Я ожидал чего-то подобного. Недаром Вы, дядюшка, с полдня меня услать норовили! Но не на простака напали, меня не проведешь! В городе давно говорили про Ваши оргии, а я все не верил. И зря! А ну, пустите меня! Вставайте, девица! Я спасу Вас от этих похотливых стариканов! Прочь!
Васенька фон Адлер бесцеремонно оттолкнул какого-то безумца в маске, попытавшегося заслонить ему дорогу. Барон не мог прийти в себя от ужаса и неожиданности.
– Как ты смеешь? А ну, пошел вон отсюда, щенок! – Корндорф вышел из оцепенения, чем вывел из него же большую часть зрителей – все бросились врассыпную, спасаясь бегством от разоблачения.
– Вы, дядюшка, порочный тип! – витийствовал молодой барон. – Я счастлив, что со дня на день избавлюсь от Вашей опеки! Худшего проводника по жизни и представить-то себе трудно. Я счастлив к тому же, что не ношу Вашего имени! Вы опозорили весь свой род. Боже мой! – он узнал Таню. – Это Вы?
Она уже давно поняла, что добром все сегодня окончиться не может и, считая бессмысленным и далее притворяться спящей, открыла глаза и попыталась отцепить от себя пальцы молодого фон Адлера, которые, впившись ей в предплечье, доставляли уже ощутимую боль, напоминая обо всех проявлениях жизни как таковой.