– Да как Вы смеете! – Татьяна разозлилась.
– Смею, деточка, смею, – устало проговорил полковник. – Уж у меня-то опыт! У-уууу! Особенно опасайтесь Мавродаки! Оплетет, опутает – и не заметите! Красив, да. Но ведь внешняя красота, милочка, это… Так сказать… Вам бы постоянного покровителя тут! Чтобы наставлял. Предостерегал. Если на то будет Ваша благосклонность, то… Так сказать, я Ваш покорный слуга… Не надо, деточка! Не спешите. Взбрыкнуть-то всегда успеете. Я ведь судьбу Вашего Васеньки вот где держу. Вот! – тихий полковник показал возмущенной Тане жилистый кулак. – Так что думайте. И не кидайтесь с головой в омут. Послушайте старика.
До вечера визитов больше не было, и Таня за ужином попыталась разузнать у мужа, кто тут кому и кем доводится. Хитросплетение взаимных интересов и подчинений что по службе, что по симпатиям, Тане с первого раза не далось. Когда же она упомянула о визитах, то Вася слушал с улыбкой, пока рассказ не дошел до полковницы. Тут он бросил ложку и престал жевать.
– Сама была? Ты не путаешь, Татьяна? – он аж побелел. – Ну, все!
– Что «все»? – Тане были смешны эти страсти. – Я только второй день тут.
– Значит, сразу невзлюбила, – озаботился не на шутку муж. – Ох, натерпимся мы теперь! Она мужем крутит, как желает. Мне и так нынче нагоняй был. И из отпуска я припоздал… Это мне раньше многое прощали, как я наследства ждал. А нынче я и долгов-то не раздал, так что… Терпят только. Ты уж, Таня, осторожней!
– Да что осторожней-то! – Таня и вправду не понимала, что за претензии к ней могут быть, она ведь, по своей воле, еще даже слова тут никому не сказала.
– Осторожней! – Василий снова принялся за еду. – Тут пред начальством надо и поклониться, если что. Ты тут гонор свой особо никому не показывай.
– Начальство – это полковник. Я уже поняла! – Таня изо всех сил хотела к тете, в свою спальню, к своим платьям, духам и попугаю.
– Полковник – да! – муж смотрел на нее, нахмурившись. – Но пуще того – полковница! Еще ротмистр. Этот, если, что не по нем, то поедом съест. И Мавродаки! Тот с языка не спустит, осрамит и еще масла подольет, пока гореть будет. И Тимофеич – старый хрыч! Говорят, он пару своих врагов попросту взял – и застрелил.
– Как застрелил? – Таня не понимала, всерьез говорит муженек, или мистифицирует ее. – На дуэли?
– Зачем на дуэли? – Васенька обгладывал курочку. – Одного в лесу нашли. Другого – под мостом.
***
Через пару дней перед окном молодоженов остановились три всадника. Таня уже разобрала все привезенные вещи, заставила прислугу перемыть все в доме, от скуки взялась читать. Делать было больше совершенно нечего. Местные дамы заполняли свой досуг сплетнями, интрижками, семейными скандалами и перемириями. Шла повседневная война, постороннему взгляду непонятная – со своими призами и поражениями. Таня в эту рекогносцировку не вписывалась.
Всадники гарцевали перед зашторенным окном, и Таня не могла даже перелистнуть страницу – смысл повествования ускользал от нее, она все время сбивалась, отвлекаясь на ржание взнузданных лошадей и хохот их хозяев. На другой день повторилось то же самое. В третий раз, Таню застали в момент, когда служанка вытряхивала коврики, а хозяйка от скуки наблюдала за этим с крыльца.
– Ну, наконец-то, мадам! – один из всадников отделился от группы и приблизился вплотную к штакетнику, остальные раскланялись издалека. – Вы испытываете наше терпение! Но такая женщина может позволить себе любые капризы!
Предупрежденная мужем, Таня не ринулась сгоряча в бой, как поступила бы неделей раньше, а решила прояснить положение наглеца в иерархии городка.
– Простите, мы представлены? – вежливо поинтересовалась она, вовсе не помня этого холеного смуглого лица.
– Никак нет! – офицер поднес два пальца к козырьку. – Был в дозоре в день вашего воцарения в нашем убогом поселении. Королева! Приветствую Вас стоя!
Он поставил коня на дыбы, чем вызвал свист и иные приветственные отзывы своих сопровождающих. На представление сбегались мальчишки. Всадник кивнул спутникам, один из них подъехал ближе.
– Приветствую Вас, Татьяна Осиповна, – этого Таня смутно припоминала. – Позвольте представить Вам нашего всеобщего друга, поэта, певца и заводилу – Владимир Мавродаки!