Как только открылась дверь, она поняла, что все время была права.
Все ее органы чувств. Ее интуиция. Тревога и наихудшие опасения.
Все было обоснованно.
Из гардероба вышел человек, одетый в грубую темную одежду и бутсы. Лицо скрывал противогаз.
– Кто ты и что ты здесь делаешь? – Карен заплакала и почувствовала, что сейчас упадет. – Отвечай. Пожалуйста, отвечай… Что ты хочешь? Почему ты здесь?
Но посетитель не ответил ни на один вопрос.
Раздавалось только шипение – это он дышал в противогаз.
Карен никогда больше не придется бояться.
7
Фабиан Риск, держа обеими руками руль, ехал из Стокгольма сквозь снежное ненастье, которое все усиливалось, и пытался избавиться от неприятного чувства, что ввязывается в историю, масштабы которой он даже не представляет. Чувства, что ему лучше отказаться от задания и повернуть обратно домой, к своим детям.
Но от такого задания просто так не отделаться. Эдельман поручил дело именно ему, и он достаточно хорошо себя знал и понимал, что не будет придавать значения предчувствиям. Министр юстиции бесследно исчез во второй половине дня, и Фабиан, как и Эдельман, нисколько не разделял надежд Полиции безопасности на то, что министр исчез по собственной воле и скоро вновь объявится.
Что-то определенно случилось.
Вставив в ухо наушник, он позвонил домой, но услышал только свой собственный голос, попросивший его оставить сообщение после звукового сигнала. Он оставил сообщение Матильде и Теодору, сказав, что вернется домой немного позже, чем собирался, и что они должны лечь спать. Что они, должно быть, и сделали – ведь уже больше половины двенадцатого, подумал он и вставил в CD-плеер альбом The Pearl Гарольда Бадда и Брайана Ино.
The Pearl был далеко не самым его любимым альбомом, но этот диск он купил одним из первых, и этому альбому всегда находилось место в его коллекции – как и большинству композиций, к которым приложил руку Ино, – а на данном этапе он нравился ему больше, чем когда-либо.
Фабиан ехал по мосту Дроттнинхольмсбрун под чарующие звуки пианино, которые заполнили салон так, что снежинки за стеклом стали казаться ему симпатичными кулисами в частном театре, а не реальной непогодой.
Он поехал дальше прямо по шоссе Экеревеген до шоссе Рербювеген, где свернул налево и примерно через пятьдесят метров остановился у особняка, рядом с которым было припарковано несколько машин. Одна из машин – красная «Мазда RX-8» – мигнула фарами дальнего света. Он припарковал свой автомобиль и поспешил сквозь вьюгу. Как только он сел на пассажирское сиденье, Нива включила коробку передач и, скользя, выехала на шоссе.
– Проклятая погода, – сказала она, так прибавив скорость, словно завтра не наступит никогда. – Кстати, привет.
– Здорово. Шикарная машина.
– В такую погоду это скорее корова на льду, а не машина. Твоя наверняка была бы гораздо лучше, но я не хочу привлекать к нам слишком много внимания.
– Ничего, что я втянул тебя во все это?
– Эх… Зачем тогда я здесь, а не в теплом ночном клубе Spy Bar?
– Разумеется, чтобы встретиться со мной, – ответил Фабиан с улыбкой.
Нива рассмеялась, повернула направо и остановилась у закрытых ворот с вывеской:
РАДИОТЕХНИЧЕСКИЙ ЦЕНТР ВООРУЖЕННЫХ СИЛ
– Ты все шутишь, – сказала она и нажала на маленький пульт. Ворота открылись. – Но сегодня вечером мне уже назначили свидание, так что времени у нас в обрез, – продолжила она, сумев припарковаться и выйти из машины до того, как Фабиан успел ответить.
Они поспешили сквозь снег к входу в одно из неприметных зданий, и только теперь Фабиан обратил внимание на прическу, маленькую меховую куртку, высокие каблуки и короткую юбку с золотыми блестками. Нива действительно куда-то собирается после того, как они закончат. Сам он не мог вспомнить, когда последний раз выходил в свет. Особенно вечером в середине недели.
Нива приложила пропуск к считывающему устройству, набрала длинный код и раздвинула дверь. Фабиан кивком показал на табличку «Отдел поддержки деятельности» на двери перед ними.
– Разве ты не сидишь в отделе технического развития?
– Сижу, – сказала Нива и быстро пошла вниз по лестнице. – Но сейчас мы пойдем в обход.
Фабиан едва поспевал за Нивой, несмотря на ее каблуки. Его поразило, что снаружи здание является только вершиной айсберга. Спустившись на несколько этажей вниз, Нива опять приложила свой пропуск, открыла толстую железную дверь и исчезла в темноте. Фабиану ничего не оставалось, кроме как идти на стук каблуков по бетонному полу, пока не замигал ряд ламп дневного света, и стало понятно, что подземный коридор тянется дальше на сто метров. Еще одна тяжелая железная дверь и еще один лифт, и они оказались у «Отдела технического развития».