– Между прочим, – сказал Эдельман и повернулся к Фабиану. – У тебя есть несколько минут?
– Разумеется, – Фабиан встал.
– Пойдем ко мне.
– Я успею налить себе чашку чая? – спросила Малин, также встав.
– Конечно, успеешь. Собрание начнется только через двадцать минут, – сказал Эдельман. – И нам не терпится услышать больше о прекрасном Копенгагене.
Фабиан развел руками в сторону Малин, но чувствовал, как ее вопросительный взгляд жег ему затылок, пока он шел по коридору.
Всегда, когда Фабиан переступал порог доверху забитого кабинета Эдельмана, он словно совершал путешествие во времени и попадал на тридцать лет назад. За все годы на месте начальника Эдельман упрямо отклонял любое предложение о ремонте, и теперь дело зашло так далеко, что начали говорить о том, как важно сохранить кабинет в своем первоначальном виде для будущих поколений.
Фабиан подозревал, что главное для Эдельмана – оставить свой гудящий холодильник, где всегда хранились запасы икры, красного лука и холодного пива. Толстый телевизор с видеомагнитофоном, может быть, включали не так часто, но пока на полке стояла его коллекция классических видеофильмов, он явно не собирался с ними расставаться.
Он даже воспротивился тому, чтобы покрасить желтые от никотина стены, аргументируя это тем, что тогда обнаружат, что он нарушает запрет на курение.
– Садись, – Эдельман сел у окна в кресло для чтения и стал набивать трубку.
Фабиан убрал подушку и несколько папок с потертого кожаного дивана и сел.
– Так, у нас только пара минут. Последнее, что я слышал, – Полиция безопасности нашла мобильный, – сказал Эдельман и зажег трубку.
– В заливе Риддарфьерден рядом с набережной Кансликайен? – спросил Фабиан.
– Да. Как ты об этом узнал?
– Сегодня ночью мы определили местоположение телефона, и там он работал последний раз. К тому же оказалось, что у министра есть еще мобильный, но с тайным номером. Если все пойдет как надо, мы сегодня определим его местоположение.
Эдельман задумался и отхлебнул кофе.
– Ты говоришь мы? Я полагаю, что второй – это не я.
– Это бывшая коллега, которая больше не имеет к нам никакого отношения. Я подумал, что это лучше, чем привлекать Новака.
– Бывшая коллега. – Эдельман выпустил облачка трубочного дыма. – Ты имеешь в виду Ниву. А я думал, что совершенно ясно дал понять, что не надо вмешивать посторонних.
– Тебе из-за нее нечего беспокоиться. Она точно понимает, почему…
– Позволь мне решать, из-за чего мне беспокоиться.
Фабиан собрался было кивнуть, но остановил сам себя. Если сейчас он примет замечание, то рискует в скором времени потерять свободу действий. Обычно он в целом мог вести следствие так, как хотел. Но это был особый случай, и Эдельман явно считал, что может управлять им как марионеткой.
– Ты разговаривал с Гримосом за несколько часов до его исчезновения, – сказал Фабиан, решив, что сейчас либо пан, либо пропал. – О чем вы говорили?
Эдельман был явно не готов к вопросу. Но он быстро нашелся и сделал еще одну затяжку.
– Ничего важного. Иначе бы я упомянул об этом еще вчера.
– Но теперь следствие веду я, так что позволь мне решать, что важно.
Эдельман расплылся в улыбке и рассмеялся.
– Хорошо, Фабиан. Хорошо. Мы говорили о депутатских дебатах, на которые он шел. И если я не ошибаюсь, речь должна была идти о внесении каких-то поправок в законодательство.
– Ты почувствовал в нем беспокойство или что-то еще, что может иметь отношение к его исчезновению?
Эдельман покачал головой и опять рассмеялся.
– Нет, но обещаю, что скажу, если что-то вспомню. Кстати, о телефонном разговоре. – Эдельман встал, подошел к письменному столу и вернулся со старым телефоном Nokia 6310i и зарядным устройством. – С этого момента я хочу, чтобы ты звонил мне с этого телефона. Номер найдешь под названием «Еврейский театр».
Фабиан взглянул на мобильный, и на него буквально пахнуло нафталином, хотя всего лишь год назад у него был подобный.
– O’кей, пока что мы все выяснили. Или, может, хочешь продолжить допрос?
– Только одна вещь. Чтобы избежать возможного непонимания, – сказал Фабиан, сделав вид, что не заметил иронии.
– Да?
– Ты дал мне задание, которое идет вразрез с четко выраженной волей начальника Главного полицейского управления.
– Конечно. Но ты знаешь так же хорошо, как и я, что…
– Херман, тебе не надо переходить к защите. Я не считаю это ошибкой. Наоборот, я считаю нашей обязанностью выяснить, что произошло. Но если что-то пойдет не так, по шапке дадут мне, а не тебе.