– Вот прямо возьми и скажи. И никаких прелюдий?
– Извини, как-нибудь в другой раз. Именно сейчас…
– Только скажи, где и когда. А ты не забыл, что уже должен мне бокал вина?
– Нет, нет, конечно, не забыл. За кого ты меня принимаешь?
– Ни за кого. Во всяком случае, пока. Но то, что я сейчас скажу, тянет как минимум на ужин.
– Может быть. Но сейчас я не знаю, что у тебя есть.
– Да, ты покупаешь кота в мешке и надеешься на лучшее.
– Иными словами, у меня нет другого выбора?
– Фабиан… У человека всегда есть выбор.
Она играет с ним, и ему следует соблюдать правила игры.
– Молчание – знак согласия. Так что ты выбираешь?
– Кота.
– Хорошо. Выбрать было не так трудно. И можешь быть совершенно спокоен. Я уверена, что ты будешь доволен. Сообщение на автоответчике Гримоса оставила женщина по имени Сильвия Бреденьельм, и всего лишь несколько минут назад она позвонила на номер без абонентской платы 073–785 66 29.
– Это номер тайного телефона Гримоса?
– Так точно.
– А у тебя есть распечатка мобильного трафика и на этом номере?
– Да, но им пользуются только эти двое, так что если ты не собираешься работать в бульварной газете «Экстренные происшествия», тебе нечего тратить на это время. А сейчас появится кот. Ты готов записать?
Фабиан достал шариковую ручку и закатал рукав пиджака.
– Готов.
– 59.311129, 18.078073.
Фабиан записал комбинацию цифр на внутренней стороне руки.
– А это что?
– Последнее местоположение мобильного, плюс-минус десять-пятнадцать метров.
– А он еще включен?
– Нет, он исчез вчера в 16:04, то есть почти через сорок минут после первого.
– Потрясающе, Нива. Ты мне действительно очень помогла. Я позвоню.
– Знаю.
Фабиан закончил разговор, спустил воду и вышел из туалета. Наконец-то у него появилась конкретная зацепка. Не садясь за письменный стол, он включил компьютер и зашел на Гугл Карты, куда ввел координаты, записанные на руке. На экране показалась карта Стокгольма, и красный маркер в виде воздушного шара указал вниз, на район Седермальм. Фабиан увеличил картинку до уровня улиц и увидел, что маркер показывает адрес: улица Эстгетагатан, 46.
Раньше он не понимал смысла в гигантской работе, которую проделал Гугл, чтобы сфотографировать угол каждой улицы в Стокгольме – первом городе Швеции, где был предоставлен этот сервис. Но когда ему в конечном итоге удалось овладеть командами и обнаружить здание на углу улиц Эстгетагатан и Блекингегатан, он мысленно поблагодарил их. Закрытый строительными лесами, дом выглядел словно нежилой.
Снимок, скорее всего, сделан осенью, и нет никакой гарантии, что здание по-прежнему на ремонте. Если окажется, что ремонт еще идет, или, что лучше, прерван в ожидании, когда закончится финансовый кризис, это отличное место, где можно прятать жертву.
Он очистил историю поиска, выключил компьютер и чуть было не налетел на Малин Ренберг.
– Как же ты спешишь, а ведь тебе нечем заняться. Во всяком случае, насколько мне известно.
– Малин… Извини, но у меня нет времени, – он попытался обойти ее, но она не пускала его.
– Какая неудача. Я не сдамся, пока ты, черт возьми, не расскажешь, что происходит.
Фабиан быстро прокрутил в голове различные варианты, но понял, что у него нет шанса двигаться дальше, сказав только половину правды.
– Садись в машину и поезжай за мной.
15
В это утро, точно так же, как всегда, в одиннадцать часов он сидел у углового окна, пил кофе и решал судоку, слушая по Radio Stockholm сводку о ситуации на дорогах. Он не знал, почему, но, сколько он себя помнил, ему нравились сводки о ситуации на дорогах и прогноз погоды, а особенно длинные морские сводки, которые детально описывали направление и силу ветра в каждом уголке шведского побережья.
Но именно это утро отличалось от всех других. Хотя он прослушал всю морскую сводку, он совсем не чувствовал себя спокойно. Волнение подкралось к нему незаметно. Он попытался побороть его с помощью японского пазла, но не смог внести ни одной цифры. Мысли словно сами решали, о чем ему думать, и давали ему все меньше возможности высказаться.
А ведь он все эти годы так упорно работал над тем, чтобы взять их под контроль. Теперь они опять возникли и заставляли его думать о массе запрещенных вещей. Он сделал радио громче и взял судоку попроще. Но даже это не помогло, и, в конце концов, ему пришлось выключить радио и отложить ручку.
И тут до него дошло, что изменения начались еще несколько недель назад. Может быть, даже еще раньше. И чем больше он об этом думал, тем больше понимал, что в последнее время все стало по-другому. У него было необычайно плохое настроение, но это еще не все. Например, он надел голубую рубашку, хотя сегодня четверг, а по четвергам он всегда надевает зеленую. А что с прогулкой вокруг залива Орставикен в прошлое воскресенье? Он вообще ходил на прогулку? Он не помнил.