Одна надежда, что те коновалы были профи.
Тут, наверное, стоит объяснить - командир любого воинского подразделения, согласно устава, должен говорить о нем "Я". Для нас и фермиков этот ритуал имеет более глубокий смысл. Уж не знаю, что там чувствуют инсекты, но глава клана ощущает своих, как части собственного тела - пальцы там... или что еще. Это дает немалые преимущества в управлении, но вот когда приходится кем-то жертвовать...
Да, можно сравнительно легко вытерпеть потерю пальца. Да, можно на адреналине прыгнуть на нагретую до красного броню или, перетянув по скорому жгутом культю руки, опять ринутся в бой, можно даже ползти вперед с перебитым хребтом - чтобы вцепится в чужое горло. Но это совсем не значит, что потом, когда угар схлынет...
А самое страшное, начинается именно "потом", и любой вам скажет, что хуже всего, когда болит то, чего уже нет. Потому что унять эту боль - нечем. Но это у тела оно, рано или поздно, смирится или восстановит утерянное, а вот что делать, если болит душа? Точнее - те части, которых уже давно нет...
Из "моих" после Кирны осталось меньше десяти процентов первоначального состава. Уж не знаю, из чего там восстанавливали мою душу, но видать умельцы попались не из последних...
И если повезло - то там, под скрепами, успело нарасти новое, и оно удержит меня от проваливания в небытие. К тому же работа неведомых "психов" оказалось действительно крепкой - еще повоюем.
И сильнее их умений меня держит другой якорь - кольцо детских ручек. Потому что НЕЛЬЗЯ, нельзя выпустить когти и начать метаться безумным зверем, нельзя даже напугать вырвавшимся из глотки хрипом.
Вот и второй круг... или третий... не помню.
"Человек, возьми все что пожелаешь, но заплати за это настоящую цену" - хочешь убивать бесстрастно как машина, будь готов прочувствовать все, чего был лишен после - МНОГОКРАТНО.
***
Так, пациент скорее жив, чем мертв - во всяком случае противится зову природы уже нет сил... Вставание растягивается минут на семь - надо не потревожить малышей.
Спасибо вам мои хорошие - благодаря вашей поддержке в этот раз выкарабкалась удивительно легко. Попутно чувствую, как промокает от корней наружу шерсть - организм старается избавиться от отравы всеми доступными ему способами. Значит, теперь действительно все, а мне очень-очень быстро надо "на задний двор".
Вернувшись, тенью между спящими лавирую на вторую половину шатра. Удивительно, но раненым даже стало лучше, еще б немного "поработать" и можно будет не волноваться, да вот пуста я, как русло вади... (*вади – сухое русло реки наполняемое только в сезон дождей)
Секунд двадцать я колеблюсь, недопустимое промедление – слишком по разному описан «ОН», есть и такое мнение что крайне «ревнив». Вот сейчас и проверим…
Левая рука ложится на колено ладонью вверх, правая замирает раскрытой ладонью в двадцати сантиметрах от свежего шва. Так, в случае чего, весь удар достанется только мене.
Первые слова, как ни странно проще сказать, чем подумать - «Отче наш, иже еси…». К левой руке тянутся десятки резиновых ниточек, чтобы превратится в бурные потоки огня, катящиеся по внутренним каналам, не беря ни капли себе пропускаю все через сердце в другую руку. Неожиданно рывком меняется зрение – теперь я не только чувствую нити, вскользнувшие из пальцев вместо когтей, но и вижу их – как они упираются в защитный барьер, и почти не встречая сопротивления, проходят сквозь него, а потом и внутрь тела. Плавно «качаю» лапой от себя к себе возбуждая в теле медленно расходящиеся светящиеся волны, они катятся к пяткам и кистям, вспыхивая вторичными отражениями там, где есть проблемы.
Но пожалуй хватит – все тело уже светится равномерно, а уши с носом слышат изменение ритма дыхания и сильный запах пота, обтираю лицо и все открытые участки и перехожу к следующему. И к следующему…
Вот и все, все что можно было сделать – сделано, остается только поблагодарить за то, что тут помогают всем, не делая исключений ни для неверующих, ни для «неверных». Неуклюже поворачиваюсь на восток, припоминая «как положено», но в голове почему-то нет ничего, кроме того, что главное – искренность. Потому просто бормочу первое что вспомнилось, просто повторяя это же мысленно, а вот с последним «амен» в меня бьет натуральная молния, отстраненно смотрю как во все стороны катится волна света, попросту выжигая все темное в округе и давая яркие вспышки там, где она встречается с живым.
За стенкой резко всхрапывают от удивления животные, слева от перегородки раздается восхищенное «Ой!», но ничего больше не происходит – только становится тепло и спокойно, и куда-то пропадает ставшая привычной опустошенность…