- Мархаба – «добро пожаловать» приветствует меня хозяин.
- Ахлян – «как поживаете?» отвечаю я.
Кабир приветствует меня радушно, не только пожимая протянутую руку, но и положив правую руку на плечо, прижимается щекой три раза быстро и четвертый раз долго. Видимо он бы и в нос поцеловал, да не знает, как я к этому отнесусь.
Обхожу всех гостей по кругу, начиная с ближайшего от правого плеча хозяина. Пальцы держу прямо – по-мужски, твердо, прижимая чужую ладонь только большим пальцем. Следует тот же обмен репликами того же смысла, что и с хозяином «кейф хааляк» от меня и «ахлян» в ответ.
Сидящий третьим старик не встает, и я сама наклоняюсь к нему, приветствуя - это привилегия не старости, а, судя по неестественной прямоте спины, проявление немощи. Одновременно с рукопожатием вбрасываю через лапу где-то шестнадцатую часть резерва – сколько проходит. Рана на ладони мучительно ноет и, похоже через некоторое время откроется, но это мелочь. Дедушка удивляет, причем не только меня – порывисто вскакивает и прижимает меня к себе в «поцелуе щеками». «Это ненадолго» - шепчу ему в ухо, «возношу хвалу Аллаху и за миг» - отвечает он мне.
Обойти всех я не успела – для меня приволокли верблюжье седло и поставили его справа от хозяина, после чего позвали усаживаться.
Все бы ничего, но вот что значит старый знакомый – двуручник, прислоненный к тому же седлу, а? Впрочем, пока мои дела явно неплохи, однако не будем торопиться. Испортить отношения можно всегда успеть, потому усаживаюсь, тщательно следя чтобы не направить пятку ни на кого из присутствующих. Для меня, с моими «ластами» длиной в предплечье, это задача нетривиальная, потому завязываю ноги узлом, расставляя колени, впрочем – тут так половина сидит. Едва уселась – продолжается обмен приветствиями, со всех сторон ко мне обращаются со словами:
- Массаак алля билькейр (да благословит Аллах ваш вечер) – отвечаю тем же, и так – раз пятьдесят. Традиции, блин, вещь хорошая, но утомительная.
Зато после этого я уже неотъемлемая (пока сама не уйду) часть «совета», что вообще-то удивительно само по себе…
Дальше по протоколу следовало традиционное кофепитие - полный внутреннего достоинства Сафар проявляя чудеса ловкости, обнес всех кофе, начиная с хозяина и меня. Хорошо хоть озаботилась раньше на домашней половине сунуть нос во все банки со специями, а то сейчас могло бы выйти очень неудобно – если б отказалась от чашки или полезла за анализатором. В принципе – имею право отказаться и от первой чашки, как и попросить что-то другое, но зачем обижать людей зря, тем более, если это мне ничем кроме лишнего забега в туалет не грозит?
Дальше шли неспешные разговоры полные, между прочим, скрытого смысла. Увы - мне не слишком доступного. А вот после третьей чашки началось интересное: Кабир завел рассказ про вчерашние события и мою роль в них, при этом он говорил без малейших восхвалений и славословий, в особенно невероятные моменты просил рассказать и других, и опять – только факты. Причем все это производило впечатление если не отрепетированного действия, то, по крайней мере, далеко не первого пересказа.
У меня зародилась и все более крепла мысль, что несмотря на мои явные недостатки и еще более вопиющие достоинства Кабир решился на невероятный шаг – введение меня в род. Люди по велению долга могут быть очень решительны.
Причем, судя по всему, на момент моего появления этот вопрос был уже решенный и одобренный. Эх, зря я излишне скромничала и не подслушивала. Появись я, как положено скромной приемной дочери, из-за занавески на семейную половину, то меня бы просто представили собранию, да отправили назад - приходить в себя от опупения. Но я своим появлением потребовала к себе отношения как к равной и как ни странно – требуемого добилась.
Вот теперь все и замерли от любопытства – а чего я еще вытворю? Ведь не просто так я устроила весь этот цирк – теперь придется соответствовать…
За всеми этими мыслями пропустила собственно само предложение, впрочем, тут любят обдуманные и взвешенные слова. Прикладываю лапу к сердцу и начинаю их говорить.
- Для меня это великая честь – присоединиться к столь благословенному роду, который столь ценит гостеприимство и традиции. Мой долг жизни, перед принявшими меня, велик и не может быть ничем искуплен полностью, а встать в один ряд с воинами этого рода было счастьем.
Потому у Вас нет передо мной долгов, а вот я благодарна тем, кто подарил мне жизнь второй раз. Боюсь подвести доверившихся мне и прошу выслушать мои слова. Я буду говорить прямо, приношу за это свои извинения, я еще не вполне владею языком, да и достоинства разведчика не способность плести кружево слов, а ясность и чёткость.