Ну, если конечно нет желания кому-то навредить или бормотать непрерывно шимаалин ма тишнаак (*левая рука не причинит вам вреда).
***
- Кабир, Кабир – гуль детей в пустыню свела…
Вот посмотришь на такого вестника и задумаешься – «а не зря ты осуждал привычку шахов рубить головы гонцам, принесшим плохие вести?» Ведь ничего толком еще не сказал, а все вокруг уже готовы нестись сломя голову.
Стойбище встречало своих мужчин нехорошо – воем собак и женским плачем. Случалось, в свое время видеть много стойбищ разоренных усобицей или набегом, но здесь витал какой-то особенный ужас – неизвестность пугает сильней понятной угрозы. Перед тем как собраться всем вместе, каждый завернул сначала в свой шатер, потому многим на совете изменяла привычная сдержанность.
Общая картина событий была странной – после рассветной молитвы дети были сильно непоседливы, многие говорили, что сегодня будут играть в новую придуманную гуль игру. Многие отпросились у матерей, за теми, кого не хотели отпускать, гуль зашла сама. В итоге треть детишек была ей погружена на верблюдов, которые отправлялись на выпас, туда же загрузили набор инструментов, кучу вообще непонятных вещей, вроде тщательно отобранных веток на растопку, ради которых ребятня перевернула все запасы, еду и воду. После чего этот «караван» отправился в пустыню с обещанием быть сегодня после дневной молитвы. Остановить их, разумеется, никому в голову не пришло. Беспокойство нарастало постепенно, пока не перехлестнуло через край, вылившись в панику. Тогда и решили послать за мужчинами.
В итоге – ушло пять верблюдов, и больше пятнадцати детей разных возрастов из них две девушки «почти на выданье» и парнишка одиннадцати лет. От себя Кабир смог добавить только, что гуль оставила свой доспех, но взяла все свое оружие кроме длинного меча.
Напряжение явно повисло в воздухе, молодые и не слишком рассудительные давно готовы были сорваться в погоню, им было непонятно промедление старших. Кабир и его брат пребывали в растерянности – такого вероломства они попросту не могли себе представить. Да и была ли в нем необходимость? - гуль доказала ясно, что вместе с ее ужасным оружием ей ничего не стоит сразить всех, не прибегая столь изощрённому коварству. Но с другой стороны - она не человек и может думать по-другому, особенно если ее кто-то обидел.
В итоге все же прямой вопрос был задан, хоть и замаскирован под беспокойство:
- Может, стоит отправиться по следу и проверить, не напали ли на них враги или звери? – вид спрашивающего и его пальцы, побелевшие на рукояти кинжала, говорили о другом – он сам был сейчас опаснее любого врага или зверя.
- Нет необходимости в спешке, они ушли давно и если помощь нужна – мы узнаем об этом раньше, чем успеем добраться до места.
На это утверждение даже родной брат удивленно поднял бровь, пришлось пояснить очевидное.
- Просто нужно вспомнить, кто стережет наш покой в той стороне и когда они должны сменяться.
Многие кивнули, соглашаясь с мудростью слов, но беспокойство продолжало точить сердца. Было выпито несколько чашек гаваха, пока ветер не принес стук копыт коня Сакхра и то, что он вернулся только с племянником, его озабоченное лицо добавили немало седых волос в бороду.
Но рассказ его хоть и не прогнал тревогу с первых слов, но пригасил ее – самый лучший и опытный разведчик начал с того, что ничего подозрительного в округе нет. Потом рассказывал о ходе разведки все более смурнея и опускаясь до наименьших деталей, под все более требовательными взглядами слушателей не получающих ожидаемого. В конце концов, он все же не выдержал и, тяжело вздохнув, признался:
- Должен расписаться в своей беспомощности. Мы пересекли след нашей гуль и детей, и, разумеется, пошли по нему. И должен сказать впервые не могу понять, что они делали. По следам выходило, что остановившись на каком-то месте, верблюдов отпускали пастись, сняв часть поклажи. Дети играли под присмотром старших, а гуль по одному отводила ребятишек в сторону, но довольно далеко. Причем там сама оставалась на месте, а ребенок двигался очень странно, пока не втыкал в какое-то место палку. Потом гуль подходила, что-то видимо объясняла и дальше они или, выдернув палку, возвращались за следующим или все повторялось. Иногда они ходили вместе по той же странной тропе. После все, вместе с верблюдами, перебирались на новое место, и все повторялось заново.