Однако Миша все не приходил в себя. Саша единственный, кто отвел мальчика домой и сдал на руки матери, буркнув что-то в духе "Головой ударился". Мать долго пыталась узнать у сына, что же с ним произошло, но Миша лишь распахивал полные ужаса глаза и стучал зубами. Когда с работы пришел отец, то и он ничем не смог помочь. Миша не хотел говорить.
Единственным разумным решением, по мнению родителей, оставалось успокоительное. Мальчик покорно позволили влить в себя двойную дозу, а через четверть часа он уже заснул крепким сном. Разум просто выключился, позволив Мише отдохнуть от тех ужасов, что он насмотрелся днем.
Когда мальчик распахнул глаза, то была глубокая ночь. Он слабо поморщился, чувствуя, как тело задеревенело из-за долгого сна. Хотелось поспать еще хотя бы несколько часов, но с улицы подул холодный пронизывающий ветер, который забрался под одеяло и ловко пробежался по телу. Миша, недовольно ворча, поднялся с кровати и подошел к подоконнику. Ручка поддалась с трудом, но окно все же закрылось, оставив мальчика стоять в гулкой тишине.
Его взгляд будто сам собой легко скользнул по гибким теням деревьев, оттолкнулся от тусклых фонарей и устремился к одной-единственной точке - ярко-желтому горящему окну в доме напротив. Это было так странно: во всей девятиэтажке свет был лишь в этом окне. Окне проклятой квартиры. И там виднелся темный силуэт, что без движения стоял у стекла и наблюдал за двором.
Миша едва слышно вскрикнул и хотел отбежать, но все его тело словно окаменело, а пальцы ног утонули в мягком ворсе ковра. И он не мог отвести взгляд от тени в окне. Только теперь он твердо знал, что стоит там не случайный хозяин квартиры, которому не спится ночью. Призрак женщины со сломанной шеей наблюдал за миром вне окна с высоты девятого этажа.
Громкий пронзительный крик вырвался из груди мальчика, и в тот же миг дом напротив ответил ему.
Девятиэтажка во мгновение ока расцвела сотнями желтых огней. Во всех квартирах одновременно загорелся свет, разгоняя ночную тьму двора. И в каждом окне Миша видел силуэты людей, без движения замерших у стекла. Черные тени призрачных жильцов, что никогда не сходили со своих мест. И все они стояли и молча взирали на Мишу, ставшего невольным зрителем этого пугающего представления.
Ужас электрическим током пробежал по телу мальчика, давая ему сил и позволяя вновь получить власть над своими ногами. Он бросился бежать, подвывая от страха и глотая слезы, которые сами сочились из его глаз. Миша влетел в комнату родителей как тайфун: он запрыгнул на кровать и принялся трясти поочередно то мать, то отца. Однако их крепкий сон вряд ли что-то могло прервать - ни громкие крики, ни толчки не пробудили родителей. Они дышали, веки подрагивали во сне, но их сын никак не мог развеять то странное тягостное забвение, что овладело их телами.
Миша глотал горькие слезы и бессильно дергал себя за волосы, не зная, как спастись. А тем временем окно, наполненное мягким светом уличного фонаря, манило мальчика подойти ближе и посмотреть, что же происходит в доме напротив. И он не мог сопротивляться этой силе.
Стоило холодным пальцам Миши коснуться подоконника, как свет во всех окнах погас, словно по мановению руки. Горели лишь лестничные пролеты подъездов и одно-единственное окно.
Силуэт женщины все еще стоял у стекла. И на краткое мгновение в голове мальчика блеснула надежда на хороший исход. Быть может, она просто постоит и исчезнет? И настанет утро? Быть может, это лишь жуткий сон?
Тень неожиданно пошевелилась впервые за все время и стала отдаляться от окна. Вот силуэт и вовсе исчез, а Миша затаил дыхание, прислушиваясь в бешенному биению собственного сердца.
Ушла?
Нет. Женщина появилась вновь. Но теперь призрак покинул квартиру: мрачная фигура медленно и неторопливо спускалась по лестнице. Вот тень мелькнула на восьмом этаже, седьмом, пересекла шестой и пятый. Миша широко распахнутыми глазами наблюдал за тем, как в желтых прямоугольниках окон то появляется, то исчезает жуткий силуэт.
Первый этаж. Дверь распахнулась, и женщина ненадолго задержалась в свете подъездной лампы. Куда она идет? Мальчик едва мог стоять на ногах от страха, но тело его не слушалось, не позволяло ничего делать - лишь смотреть... Наблюдать за тем, как фигура пересекала двор, то выходя на свет, то растворяясь в тенях.
И вот она уже совсем близко. Четко направлялась к окну первого этажа, в котором замер бледный от ужаса Миша. Он уже хорошо мог рассмотреть призрака: все то же серое платье, темные кудрявые волосы и белое лицо. Голова чуть повернута набок из-за торчащего сквозь кожу шейного позвонка.
Женщина подошла совсем близко, встала прямо под окном так, чтобы мальчик мог разглядеть черную полосу на горле от веревочной петли. Она медленно открыла глаза.
Ее глаза - ярко-желтые окна дома, наполненные светом.
И Миша понял, что он теперь стал пленником этих окон. Мальчик растворился в их свете.
Желтизна заполнила собой все его сознание, а руками словно завладела какая-то иная сила. И когда его пальцы погружались в глазницы родителей, он чувствовал лишь принадлежность к дому. Его не волновали ни кровь, ни запах смерти, ни страх - тот пропал навсегда. Лишь на секунду к Мише вернулось сознание - когда он уже поднялся на стул и надел на горло веревочную петлю. Был ли это проблеск его собственного потерянного разума, либо же пожелание кого-то иного - трудно сказать. Но этого мгновения хватило, чтобы Миша вывел на потолке окровавленными пальцами несколько слов, а после шагнул со стула.
"Не смотри в глаза".