— Да.
— Тогда ответь на мои вопросы.
— Так ты ж потом всё равно меня прикончишь. Вам иначе не выйти.
— Да. Но с другой стороны, пока ты здесь — бой не окончен, выход не появится, а значит, я могу пытать тебя сколько вздумается, чтобы получить ответы.
— Не смеши. Я не чувствую боли.
— О нет. Ты не чувствуешь боли от обычных ранений. Но ведь это лишь крупица того, что можно сделать. Например, если всадить тебе пару правильно изготовленных колышков-обрегов в тело, то получится презабавный эффект прожарки животока. Или вот ещё…
— Да что ты за богатырь такой? — перебил его своим воплем упырь.
— А ты? — с усмешкой спросил Мирослав.
— А я умер. С меня все полномочия снимаются.
— Я… Тоже некогда умер, так что более геройствовать не обязан, — ответил юноша.
— Да чтоб тебя. Ладно. Что хочешь узнать?
— Как вы умерли?
— Из-за жадности. Добыча больно хороша оказалась, вот и вылилось всё в поножовщину, после которой никто не выжил. А потом все мы очнулись уже упырями. Снова передрались. Но наши тела восстановились. Пятеро, правда, голов лишились и уже не встали. Однако по третьему разу драться никто не захотел.
— Почему? Неужели жизнь начали ценить?
— Поняли, что нам отсюда не выйти, если только не победим других охотников за сокровищами. А значит, понадобится побольше бойцов. Умения мы потеряли, тела стали не такими крепкими и проворными, а чары упырьские лишь несколько из нас открыли. Да и восстановление тел истощило запасы живы. Ещё немного и превратились бы в небоеспособные развалины. Пришлось договариваться.
— А с чего вы решили, что сможете тогда выйти? Насколько я знаю — монстры никогда не покидали Великий Лабиринт.
— Как бы это объяснить… Это знание просто уже было у нас в голове. Может, к другим монстрам это не относится, но вот нам такую возможность пообещали.
«Как занятно. Интересно, а если упырь войдёт извне, он сможет выйти, зачистив комнату? Или сам станет пленником, как те, кто возродился здесь?»
— Каково это быть упырём? — спросил Мирослав.
— Хммм. Жрать постоянно хочется. А другие упыри не подходят. Так что я не успел это обдумать прежде, чем разум помутился. Так что помню лишь голод и ненависть.
«Если Дарён и Корней восстали, то тоже через такое прошли? Сколько людей они убили, чтобы утолить этот голод? Как же это всё печально…»
Юноша дал упырю ещё немного крови.
— У меня к тебе просьба, — вдруг сказал мужчина.
— Какая?
— Собери наши медальоны да отнеси в Гильдию Охотников. Пусть родным сообщат о нашей судьбе.
— Хорошо. Я передам их анонимно, — кивнул Мирослав, — Из-за чего конкретно вы передрались?
— Меч зачарованный, который рядом с тобой лежит. Сам знаешь, трёхвостым уже сложнее навредить обычным оружием, а этот и шестихвостому способен шкуру попортить.
— Хороший клинок, такие нынче редкость.
— Вот то-то же, а это ещё не всё. Нам попался талисман разбивающий иллюзии. Что обидно — уже после того, как нашу группу едва не угробила ведьма-иллюзионистка.
— Иронично, — хмыкнул Мирослав.
— Также мы нашли кувшин мёртвой воды. Да вот толку от неё нет без живой. Но заплатят за такое всё равно немало. Коллекционеры они такие. Ну и охапка редких ядер монстров.
«Мертвая вода способна восстановить тело, если остался хоть один волосок. Однако лишь бездыханное тело. Чтобы вдохнуть в него жизнь, по легенде нужна живая вода. Да только даже в моё время это считалось лишь сказочной выдумкой.»
— С чего вы решили, что это мёртвая вода?
— Сам посмотри и поймёшь.
Мирослав встал и обыскал тела погибших воинов, собрав все магические предметы и ядра. Также, как и обещал, он снял с богатырей медальоны, а, хорошенько подумав, взял и деньги, чтобы те поделили меж семей погибших. У одной из мёртвых богатырок юноша взял как медальон, так и документы, чтобы оставить себе, а после выдавать Юду за неё. Так будет проще водить с собой одержимую, не вызывая лишних подозрений.
«Придётся немного повозиться, чтобы заменить камень-идентификатор. Цветана бы только посмеялась над подобным уровнем защиты, а я многому у неё научился. Пусть и далеко не так хорош, как она. Так что подобным пустякам и меня не остановить.»
Среди собранной им добычи оказался и кувшин, запечатанный пробкой и воском. На воске была печать столь старая, что Мирослав не признал изображение. Но стоило её коснуться, в разуме тут же прозвучал шёпот.
«Мёртвою водою окропи, чтобы тело вернуть. Живою водою, чтобы вдохнуть жизнь. За семь дней поспей и будет тебе чудо.»