М-да, скорость хорошего чунина, но… на этом всё. Саске уже быстрее, а под Чидори – так вообще. Призываю на левую руку покров Лиса и спокойно ловлю ей клинок из чакры молнии.
– Что за?.. – изумлённо выдохнул мой противник.
– Нашёл, – громко сообщил агент Корня АНБУ. – Аой Рокушо, нукенин Листа. Ранг на момент ухода из деревни – чунин. Стихии нет. Генома нет. Тайдзюцу – средний уровень. Награда за голову 150 тысяч Рё. За живого – 300.
– Эээ… Меч Второго? – в голосе Сакуры звучали одновременно сильное удивление и скепсис. Ещё бы, да за шиноби, спёршим такую реликвию, должна была гоняться вся Коноха вместе с остальными Великими Деревнями, как и за его подельником, и уж точно награда не должна была быть столь низкой. За Забузу, владеющего одним из Семи Великих Мечей Тумана, давали почти сорок миллионов, тут же дело обязано было весить не менее полусотни, а то и больше. Странно. Да и никогда я не встречал в библиотеке упоминаний, что Второй чем-то подобным баловался. Про технику Бога Грома, что потом улучшил Четвёртый – да, упоминания были, про обычные мечи тоже, но вот это?
– Слушай, – доверительно обращаюсь к Рокушо, скептически осматривая пойманную рукоять. Кстати, структура от «Чидори» заметно отличается, во-первых, очень стабильная, а во-вторых, эта штука, похоже, может бить током дистанционно, покров, по крайней мере, пришлось расширить на всё тело, а то начало слегка дёргать, – а ты уверен, что это меч Второго?
– Ты издеваешься?! – в душе нукенина резко поднялась чистая, лютая ненависть. – Конечно я уверен! Как у тебя получилось остановить его? Что это за трюк?!
– Да так… – шаг вперёд, скручивая корпус, подбить правой рукой снизу вверх, прямо в локоть. Слышится неприятный хруст. Ещё шаг, вырываю из ослабевшей руки оружие и оказываюсь за спиной противника, лоукик – и он падает на колени. В завершение просто бью его раскрытой ладонью в затылок – потерявший сознание шиноби валится лицом в землю. – Ну вот что за жизнь, а? – грустно оглядываю доставшийся мне трофей и поднимаю взгляд на команду. – Только встретишь нормального мужика, как тут же выясняется, что его надо зарезать!.. Забуза, Гаара, Орочимару, теперь вот… наши 300 тысяч… Эх…
– Наруто, – Сакура чуть насупилась, – тебе никто не говорил, что у тебя странные представления о нормальности? – Кин с Карин промолчали и даже самой малостью в лице не изменились, но в эмоциях читалось – согласны.
– К-как? Он же был джонином! – не дал мне ответить отчаянно подбирающий челюсть Идате.
– Пфф, – высказал своё мнение Саске.
– Неудивительно, что он ушёл из Конохи. Для такого ничтожества чунин – это максимум, а вот в мелкой деревне ранг могли и завысить, – спокойно прокомментировал увиденное Сай и что-то вычеркнул из своей книжки, полагаю, как раз имя Аоя.
– Дамы, не могли бы вы заняться упаковкой наших трёхсот тысяч? – решил я всё же проигнорировать «грязные инсинуации», а заодно и направить явно имеющие место излишки энергии «возмутителей спокойствия» в полезное русло. А то расслабились, понимаешь! – А вы, гражданин Идате, ничего не хотите нам рассказать?..
Рассказывать он не хотел, но под нашими «добрыми» взглядами быстро изменил своё решение. Собственно, история была донельзя банальной, похоже, у всех нукенинов есть своего рода «пособие по окучиванию идиотов», поскольку схема была чуть ли не один в один с планом Мизуки (или это Мизуки нагло плагиатил предшественника?). К туповатому лоху, завалившему экзамен, подваливает сочувствующий экзаменатор и начинает вешать лапшу про дополнительную проверку. Лох заглатывает наживку, крючок, поплавок и леску по самое удилище и идёт тырить указанную вещь – свиток/клинок/любимые тапочки Каге, нужное подчеркнуть. Потом приносит это «экзаменатору» и узнаёт, что его немного поимели и подставили, но можно свалить в другую деревню.
Вот только если с Наруто это с вероятностью в 99% была «проверка на лояльность» джинчурики, то тут всё могло быть «взаправду». Судя по тому, что «реликвию» смог стырить генин, причём генин криворукий, подозреваю, что хранилась она на каком-нибудь задрипанном складе в «запасниках». Но не суть важно.
Вернёмся к нашему «гению». Вместо того, чтобы доложить куда надо, паренёк уходит из деревни вместе с нукенином, где, закономерно, опять получает от жизни веслом по хребту, оказываясь в роли того самого заложника, коего вот прямо сейчас начнут резать, дабы расколоть «хорошего парня». Причём в роли режущего выступает (опять же, в известной степени закономерно) тот самый нукенин, что его развёл.