Выбрать главу

За время, пока всё это происходило, мы, разумеется, не лежали брёвнами и оперативно покинули спальные мешки. Карин разбудила Сакуру, Кин очнулась сама, и все очень дружно наблюдали за происходящим, однако не спеша что-то делать с сосудом.

– Это нормально? – повернулась к нашим проводникам проморгавшаяся после сна Харуно.

– Да, – спокойно отозвался Кидомару. – Хотя обычно чакры не так много.

– Насколько не так? – посмотрел на звуковиков уже я.

– Обычно её не видно, – пробасил Дзиробо, который, не отрывая взгляда от бочки, начал сворачивать свою постель.

– Ясно.

Между тем вместилище Учихи подпрыгнуло, затряслось и, выпустив ещё несколько сильных струек тёмно-фиолетового «дыма» из-под крышки, замерло, после чего оную крышку вышибло, как пробку из бутылки шампанского, пробив получившимся снарядом крышу земляного навеса. Народ напрягся, практически по заветам жанра затаив дыхание, и, аки феникс из пепла, из бочки, спиной к нам, неторопливо поднялся Саске… Как будто вышеозначенным пеплом посыпанный.

Данному впечатлению способствовал резко изменившийся цвет волос брюнета, теперь ставший каким-то серо-синим, причём и сами волосы отросли, превратившись в мощную, слегка вьющуюся гриву, закрывающую всю спину. Парень слегка прибавил в росте и мышечной массе, но не чрезмерно, его кожа приобрела не шоколадно-коричневый оттенок, как у Таюи сотоварищи, а бледно-серый, как у дельфинов. За спиной неторопливо расправились, буквально вырастая на пустом месте, мощные кожистые крылья, с некоторым, едва уловимым, рельефом чешуи, никоим образом не похожие на те «недоруки» из канона, на которые без дрожи и не взглянешь. Но на этом, собственно, всё. Ни рогов, ни хвоста товарищ не получил, хотя, в первом приближении, некоторое влияние моей крови и чакры, влитых в печать, угадывается.

В первые пару секунд Учиха повёл шеей, словно бы та затекла, поднял к лицу руку, на которой, как стало заметно при ближайшем рассмотрении, самую малость заострились и увеличились ногти, хотя до женского маникюра всё ещё сильно не доставали, и, удовлетворившись увиденным, развернулся к нам. Тут стало видно и его лицо, что тоже претерпело изменения. Они были, в основном, мелкие: немного увеличились надбровные дуги, на долю миллиметра изменился разрез глаз, чуть сместились скулы, но было и два существенных отличия. Прежде всего, вслед за кожей, губы парня поменяли расцветку на тёмно-серую и заметно увеличились, такие обычно называют «чувственными». А ещё белки глаз приобрели благородную антрацитовую черноту, на фоне которой особенно выразительно сиял алый шаринган.

– С добрым утром, – приветствую друга. – Ты как?

– Вроде бы жив, – отозвался Саске и одним движением покинул бочку, одновременно задвигая её в сторону ногой.

– Отлично, кашу будешь? У нас ещё немного осталось, – учитывая, что он не жрал трое суток, а перестройка организма, по идее, процесс затратный, это должно быть для него важно.

Парень прислушался к себе и согласно кивнул, тут же начав обратную трансформацию. Судя по на мгновение прикрытым глазам и чуть дёрнувшимся в попытке нахмуриться бровям, процесс имел некие сложности, но парень справился быстро, и крылья с волосами начали уменьшаться, постепенно исчезнув и приняв нормальный для себя размер соответственно. Кожа также начала светлеть, вернее, сперва покраснела, а потом Проклятая печать стала сползаться обратно в сторону шеи, но тут что-то застопорилось и, практически очистив всё тело, она замерла и вновь почернела, охватывая половину лица парня.

Я вопросительно вскинул бровь, но в ответ Саске лишь дёрнул щекой, мол, устал. Не став развивать тему, я решил вернуться к вопросу еды:

– Сакура, не покормишь нашего маринованного друга? – а в ответ тишина. – Сакура? – я повернулся к девушке. Так, отсутствующий взгляд, мечтательно-восторженное выражение лица и чуть ли не пускание слюны. Понятно, «Готический Принц» взял новую ступеньку пьедестала, надеюсь, хоть до возвращения к «Саске-кууууун» не дойдёт. – Так, ладно, Карин?

Тишина.