– Хн-н-н, – задумчиво протянул Узумаки, и учёный без труда различил в его голосе нотки практического интереса.
– Впрочем, – отметив своё наблюдение многозначительной ухмылкой, Орочимару решил продолжить: – с учётом плюсов, данные минусы не так уж существенны, и претендовать на звание Великого Додзюцу данные глаза могут. Но вот тело и чакросистема субъекта находятся в крайне плачевном состоянии, – змеиный саннин вернулся к зафиксированному на исследовательском столе телу. – Слишком тонкие чакроканалы везде, кроме головы, основная часть атрофирована, а частично и вовсе недоразвита, вместе с тем мощность очага на уровне среднего чунина, но этого едва хватает на питание глаз. Аналогично с мышцами и, вполне вероятно, нервной системой, в том числе и мозгом. Организм очень слаб и подвержен нескольким хроническим заболеваниям. Подводить итог пока рано, нужно больше тестов и исследований, но, скорее всего, без заключительного вскрытия точно сказать не получится, – беглый учёный задумался, повторно перебирая варианты с методиками и вновь приходя к своим выводам, тем не менее… – но делать это до того, как он оставит потомство, нерационально. В целом, я бы сказал, что потенциал впечатляющий, но по косвенным признакам можно заключить о наличии большого количества дефектов в геноме. Не исключено, что это результат одного из экспериментов, проводившихся кланами Кровавого Тумана на заре их гражданской войны – идея обзавестись собственными сенсорами уровня Хьюг давно владеет всеми Великими Селениями. Как бы то ни было, в текущий момент времени он интересен разве что как донор глаз, геном же необходимо дорабатывать, проводить правильное скрещивание и закрепление… – краем глаза проследив реакцию учеников на свои слова, Орочимару с удовлетворением отметил отсутствие оной, вернее, сколь-либо бурной её части. – Минимум два-три поколения до появления носителей стабильного улучшенного генома. И то при условии, что тенденция будет положительной и ген глаз не является частью «мусора», из-за которого данный субъект не может даже самостоятельно передвигаться. В противном случае, вывести жизнеспособных самостоятельных носителей будет на порядок сложнее, а выводить инвалидов в качестве доноров глаз – слишком дорого и нецелесообразно.
– А что с Райгой? – Наруто встал по другую сторону стола, задумчиво осматривая оплетённого проводами и печатями ребёнка. – В его теле есть что-то интересное?
Постановка вопроса понравилась Белому Змею. Как и взгляд, которым сын Минато смотрел на образец. Это были взгляд учёного и вопрос учёного – никаких сантиментов и глупой морали, которыми слабые существа пытаются окутать друг друга для того, чтобы им было проще сбиваться в стаи и выживать в суровых реалиях большого мира. В голубых глазах джинчурики угадывались лишь рационализм и холодный расчёт… Те самые, что нукенин S-ранга привык видеть в зеркале.
– Нет, – Орочимару улыбнулся. – Тело Райги совершенно стандартно для шиноби его уровня из Кровавого Тумана. Мне не нужно даже проводить вскрытие, чтобы это сказать – таких, как он, я видел предостаточно, – при воспоминании о том, сколько первоклассных образцов он получил благодаря гражданской войне, развязанной Ягурой, учёный не смог удержаться от короткого смешка. Всё-таки когда столько людей самозабвенно уничтожают друг друга в бессмысленном сражении, ни капли не осознавая, что всеми своими действиями приносят пользу только своим врагам, это очаровательно иронично… – Хотя, конечно, свою лепту в мои исследования он внесёт.
– Как подопытный с развитым телом и большим объёмом чакры? – поднял на него холодный взгляд Узумаки.
– Именно, Наруто-кун, – из горла Белого Змея сам собой вырвался новый смешок. – Такой материал, увы, непросто достать, а ведь он нужен в стольких работах…
– Что ты собираешься с ним делать? – вмешался в разговор Учиха, кивнув на помощника Райги.