– Ничего особенного, – Орочимару с лёгким оттенком досады вынужден был отметить, что его второй ученик куда менее заинтересован научной частью его знаний. Это было ожидаемо и совсем не удивительно, но всё-таки малость печалило… Той неуловимой печалью, которая бывает у творца в момент понимания, что до идеала его творению не хватает только маленького штриха. – Возьму образцы тканей на консервацию и продолжу наблюдение. Когда он войдёт в период полового созревания, попробую стабилизировать генетическую линию.
– А глаза? – стараясь не показать обуревающей его брезгливости (на взгляд одного из сильнейших шиноби мира – тщетно), мрачно спросил носитель шарингана.
– О, Саске-кун, у тебя есть идея, кому их можно пересадить? – ухмылка вновь вылезла на лицо нукенина.
Взгляд его темноволосого ученика вильнул в сторону товарища, где был мгновенно перехвачен. Последовавшая за этим пантомима была донельзя прозрачной, но оттого не менее интригующей. Брать себе эти глаза Орочимару не собирался, на то были причины, и желание получить лучшее – шаринган – являлось лишь одной из них. Куда значительнее на данное решение влияло состояние его нового тела – оно едва удерживало в себе душу саннина, и пересадка дополнительного объекта с инородной чакрой совсем не добавит ему живучести. К тому же оставался вопрос совместимости генетических цепочек – сильные кеккей-генкай очень не любят людей, не несущих в себе схожего наследия… Между тем, эксперимент с пересадкой их джинчурики обещал быть очень интересным. Чакра Девятихвостого могла просто выжечь непривычную к ней плоть, а могла и вывести додзюцу на совершенно иной уровень. А уж сколько было промежуточных этапов между этими крайностями… Этапов, изучение которых могло дать массу бесценной и уникальной информации. Чего стоила одна только возможность опробовать на практике ряд теоретических наработок по предотвращению слепоты шарингана…
Безмолвный диалог подростков был прерван задумчивой нотой, которую протянул носом Узумаки.
– У меня есть идея получше, – сообщил после паузы блондин. – Проверим, что получится, если пересадить эти глаза Карин…
– Н-наруто-сама? – пришедшая в себя девушка окинула меня взглядом багровых, слегка светящихся от циркулирующей чакры глаз.
– Как ты себя чувствуешь, Карин? – склоняюсь ближе, внимательно разглядывая радужку.
– Х-хорошо…
– Чёткость зрения изменилась? Видишь что-то новое? – куноичи страдала близорукостью, отчего и носила очки, так что даже если она не сможет активировать додзюцу из-за несовместимости чакры (на что шансы были около десяти процентов), новые глаза должны хотя бы исправить зрение.
– Ну… – она смущённо отвела взгляд и вдруг вспыхнула, как маков цвет. – С-саске-сама… – глаза девушки расширились, а пальцы судорожно вцепились в простыню.
– Хмм… – Орочимару отодвинул меня в сторону и склонился над кушеткой пациентки. – Внезапное повышение давления, прилив крови к щекам и слабый ток чакры в глазах… – несколько секунд Орочимару задумчиво смотрел на розововласку, а та явно боялась вздохнуть. – Карин-сан, тебе не говорили, что подсматривать – нехорошо?
– Я… Оно само! Простите! – куноичи зажмурилась и окончательно залилась краской.
– Подсматривать? – приподнял бровь Учиха.
– Эм… – я перевёл взгляд с зажмурившейся Карин на Саске и обратно, постепенно понимая подоплёку. – А ведь точно, если при помощи этих глазок можно смотреть сквозь стены, то уж глянуть сквозь одежду должно быть нетрудно. А тут ты у стеночки стоишь, весь такой красивый…
– Хн… – Саске новость не слишком смутила, чего не скажешь про пылающую по кончики ушей девочку, мне же было интересно, как сильно новые способности повлияют на характер и интересы Карин. Сейчас она скромная, тихая и, прямо скажем, застенчивая кроха, но долго ли так продержится при возможности в любой момент подсмотреть за любым членом деревни и чужой личной жизнью?
– Не шевелись, – меж тем скомандовал Орочимару и накрыл глаза куноичи засиявшей от медицинской чакры рукой.
– Надо будет провести сравнительный анализ эффективности маскировочных барьеров и фуин-конструкций, как вы считаете, Орочимару-сама? – цепко следя за действиями учителя, предупредительным тоном поинтересовался Кабуто.
– Разумеется, – без видимого интереса отозвался змеиный саннин и, убрав руку от лица девочки, обратился уже к ней: – Я передам список упражнений для контроля додзюцу, думаю, тот же комплекс мер, что и для пересаженного бьякугана, подойдёт… – зелёный глаз с вертикальным зрачком чётко повернулся на тридцать градусов в нашу сторону. – Кабуто, наблюдение за тобой и твоей ассистенткой. Осмотр каждые двенадцать часов, о выявленных отклонениях докладывать мне.