– Прекратить бой! – проснулся судья, когда пламя уже и так начало спадать. И сразу после окрика он на ускорении переместился между нами, замерев в напряжённой позе вполоборота ко мне. – Победитель У!..
– Сдаюсь! – я поднял руку, перебивая экзаменатора и тщательно скрывая охватившее меня облегчение, с лёгким, усталым удовольствием ощущаю нарастающую волну удивления со всех сторон.
– Ээ… Я тоже сдаюсь! – тут же, чуть тише, вторила Хината. Я удивлённо повернулся к ней, вскидывая брови, заметив это, девочка смущённо пояснила: – У-у меня почти кончилась чакра, я не могу больше драться.
«Врёт!» – мгновенно отметило сознание. – У неё должна была остаться ещё минимум четверть резерва».
– А ты? – перекинув сенбон в другой угол рта, с полупришибленным выражением лица спросил у меня рефери спустя несколько секунд.
– У меня тоже кончилась чакра, эти огненные техники такие затратные… – улыбаемся и машем, улыбаемся и машем, в смысле, закладываем руки за голову и делам честное-пречестное лицо. Ничего не знаю, моя хата с краю, и вообще меня тут не стояло.
– Эм… – лицо экзаменатора стало очень похоже на умирающую физиономию его предшественника, по крайней мере, взгляд стал таким же скорбно-обречённым. – Ты же джинчурики…
– Сам в шоке! – честность, честность во взгляде – и бочком, бочком.
– Ладно, – джонин вздохнул и, устало проведя по лицу ладонью, объявил: – Первый бой! Победителя нет!
Трибуны возмущённо загудели, но слово было сказано, и мы с Хинатой не торопясь пошли к выходу, старательно делая вид, что ничего не замечаем, хотя ушки девушки отчаянно алели, а взгляд не отрывался от земли.
– Молодец, – произношу, едва над головой смыкается арка прохода, а гул толпы остаётся где-то там, на свежем воздухе, – ты была великолепна.
– Я… – меня обдало смущением и чувством вины. – Наруто-кун, прости, тебе было больно?
– Немного, – с улыбкой касаюсь лица и стираю остатки крови. Порванная взрывом кожа заросла, но вот то, что успело вытечь, никуда не делось. – Не волнуйся так, обычный синяк и то болезненней бы получился.
– Не надо меня обманывать, я… я так испугалась. Ты ведь мог лишиться глаз.
– Ну, вряд ли это стало бы проблемой с моей регенерацией. И вообще, ты даже не представляешь, как меня самого трясло, когда я отправлял в тебя огненные техники, особенно последнюю.
– П-представляю… – не могу, это такой кавай! Так и хочется схватить и затискать, но нельзя – надо блюсти приличия, чтоб их. Спорю на все девять хвостов, что сейчас весь клан Хьюга с трибун непрерывно буравит взглядами нашу парочку, вот уж кому стены точно не помеха. Не то чтобы меня реально волновало их мнение, но зачем плодить проблемы на пустом месте? А с этих «горячих пучеглазых парней» станется устроить предельно вульгарную сцену прямо на трибунах. Оно мне надо – портить настроение Хинате?
– Наруто?! Что это вообще было?! – нечто розовое, предельно возмущённое и одновременно растерянное сверх всякой меры набросилось на такого мирного и доброго меня, стоило лишь подняться на трибуны. Разумеется, зрительские, раз я «проиграл», то что мне делать среди участников?
– Эмм… Как тебе сказать… – мой ответ Сакуре потонул в свисте и гомоне остальных зрителей, заметивших наше с Хинатой появление в своих рядах. К счастью, оное продлилось недолго – конкретно этот сектор занимали в основном шиноби и жители Конохи, так что народ подобрался бывалый и в целом привычный. Одних только знакомых лиц навскидку было около двадцати. – В общем, не бери в голову.
Взволнованный взгляд девочки переместился с меня на Хинату, вставшая за её спиной Карин тоже явно ничего не понимала, а взгляд Анко вообще источал зримое неодобрение, хотя она-то как раз знала о наших тренировках! Притворщица! Единственная, кто был возбуждён (от слова «радостно») – это Ино, заинтересованно поглядывающая из-за чужих спин, но пока помалкивающая.
– Вы же друг друга чуть…
– Ладно, ладно, – обрываю девочку. – Дело было так: приснился мне сон, я почему-то был Орочимару, который подглядывал в женские бани, – глаза Митараши медленно полезли из орбит. – Значит, сижу я перед заборчиком, заглядываю в дырочку, а там Учиха Мадара пробивает по яйцам Сенджу Хашираме и заботливо приговаривает «Почувствуй мою любовь!», на заднем плане почему-то сидел огромный девятихвостый лис и, жуя чипсы из гигантского пакета, мерзко хихикал при каждом ударе. В общем, я проснулся весь в холодном поту и подумал – а почему бы и нет?