– И ты послушался?
– Пф… Меня пока что никто не звал.
– Никто не знает, что ты здесь…
– Ну ты же знаешь.
– Логично…
Сзади резко подул ветер, привлекая наше общее внимание. Хлопок, облако пара – и вот перед нашими глазами стоит Какаши.
– Привет, Наруто, – беловолосый с ленцой поднял руку. – Саске, твой выход, я обо всём договорился.
– Что вы нашли в лесу? – даже не шевельнулся брюнет.
– Ммм, – единственный видимый глаз джонина принялся глубокомысленно изучать небо, – у тебя сейчас бой, не забивай голову.
Учиха секунды три сверлил нечитаемым взглядом джонина, не источая никаких эмоций, но тот лишь лыбился беспечным прищуром, всей позой изображая непринуждённость и довольство жизнью. В конечном итоге Саске это надоело, и он, молча отвернувшись, спрыгнул с крыши.
– Мммм… Я не успел пожелать удачи, – пожаловался беловолосый, провожая тёмную фигуру Учихи взглядом.
Я не ответил.
Брюнет тем временем приземлился на стадион и неторопливо пошёл к экзаменатору, полностью игнорируя начавшийся ропот с трибун. Почти мгновенно с этим со стороны балкона участников донеслось сдвоённое предвкушение боя. И если эмоции Гаары отдавали плохо скрытым безумием, то Шукаку очень «громко» радовался близкой свободе (или если быть совсем точным – шансу эту свободу получить). Меня даже в первый момент слегка оглушило, до этого Однохвостый сидел очень уж тихо и незаметно, а тут такой резкий переход. Неприятно.
– И всё-таки, Какаши-сан, что вы нашли в лесу?
– Ничего, – скрывающий лицо шиноби встал рядом. – Мне показалась странной одна поляна, но… я ничего не нашёл.
– Ясно, – не хочет говорить? Что ж, его право. – Ну, я к нашим, – складываю руками печать и ожидающе гляжу на мужчину.
– Иди, я буду чуть позже, – вновь улыбнулся глазом Какаши и перевёл взгляд на землю арены.
– Хорошо…
«Шуншин!»
– Эй! Тебе тут не полигон! – возмутилась какая-то тётка с ближайшего ряда, на чьей одежде, мгновением позже, я заметил несколько листьев, явно принесённых Шуншином.
– Прошу прощения, больше не буду.
– Вечно вы, шиноби, ни о чём вокруг не думаете! – не остывала женщина, поправляя растрёпанные ветром волосы. – Ты вон какой лоб, а бедную девочку чуть не прибил, не стыдно?!
– Да-да, каюсь, грешен, больше не буду, честно, – искренностью в моём голосе особо не пахло, да и глазами я уже выискивал своих.
Возможно, тётка с удовольствием бы ещё пообщалась – яркого негатива с её стороны я не чувствовал, но мои поиски подошли к концу, и я быстренько ретировался, тем более как минимум две девушки меня уже заметили.
Опалённая земля, покрытая чёрной, осыпающейся пеплом при малейшем прикосновении травой, сухо хрустела под ногами. Зрители на трибунах возбуждённо гудели, а ветер сухо обдувал лицо, принося с собой лёгкий запах гари.
Черноволосый парень не торопясь шёл вперёд, настраиваясь на предстоящий бой. Месяц тренировок дал многое, но и противник у него был непростой – джинчурики, пусть и слабейшего из биджу, а значит, любое затяжное противостояние заведомо обречено на провал. Закончить бой одним ударом тоже нельзя, Чидори без труда могло пробить защиту не ожидающего этого противника, но убийство сына Казекаге на глазах у сотен свидетелей точно не принесёт пользы ни Конохе, ни ему лично, к тому же…
«Если я даже ровесника могу победить только лишь дешёвыми уловками, то мне никогда не догнать Итачи».
Взгляд чёрных глаз впился в красноволосую фигуру, стоящую в ложе участников. Даже без активации шарингана Саске видел мелкую дрожь нетерпения, пробегающую по телу джинчурики, и маска ледяного безразличия на лице сына Казекаге была не в состоянии скрыть едва сдерживаемого напряжения и жажды убивать, плескавшихся в его глазах.
– Имя? – привлёк к себе внимание экзаменатор, с усмешкой глядя на подошедшего генина.
– Учиха… – парень остановился и, разорвав зрительный контакт с противником, перевёл тяжёлый взгляд на лицо жующего сенбон джонина, – Саске.
– Хе, ну ты хотя бы не заразился опозданиями Какаши… – рефери с улыбкой перекинул сенбон из правой стороны рта в левую и повернулся к трибунам. – Гаара, спускайся.
Красноволосый, казалось, не услышал, продолжая с маниакальным блеском в глазах пялиться на спокойно ожидающего Учиху. Но вот прошло несколько мгновений, и он, не меняя выражения лица, отвернулся и медленно зашагал к лестнице.
Время шло, Саске расслабленно ждал, привычно отсекая от сознания посторонний шум и прокручивая в памяти приёмы, продемонстрированные Гаарой во время второго этапа. Но вот, наконец, его противник показался в боковом переходе. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – напряжение почти достигло своего пика, и сын Казекаге находится на грани. А вот на грани чего…