– Присудить возмещение убытков за нелегальную работу – это все равно что позволить компании быть выше закона.
Алекс рассмеялась:
– Сита, позволь тебе напомнить, что ты здесь единственный прокурор. И черта с два ты выиграешь это дело!
– Вы все смотрите на вещи предвзято. Нам нужен объективный наблюдатель. – Сита улыбнулась Лейси. – Что вы думаете о пришельцах?
Вероятно, Лейси следовало слушать разговор более внимательно. Похоже, пока она витала в облаках, речь наконец-то зашла об интересных вещах.
– Я, конечно, не специалист, но недавно прочитала книгу о секретной военной базе «Зона 51». Там подробно рассказывается о мутациях у скота. Например, у одной коровы в Неваде не оказалось почек, хотя никаких следов повреждения тканей не обнаружили. А у меня самой была кошка, которую, как я считала, похитили инопланетяне. Она где-то пропадала ровно четыре недели, минута в минуту, а когда вернулась, у нее на спинке были выжженные следы – наподобие тех кругов, которые остаются на полях. – Подумав, Лейси добавила: – Только не на пшенице, а на шерсти.
Все молча уставились на нее. Блондинка с гладким каре и ртом, похожим на булавочную головку, удивленно заморгала:
– Пришельцами мы между собой в шутку называем нелегальных мигрантов.
Лейси почувствовала, как лицо и шею заливает краска.
– Ах вот как… Понятно, – пробормотала она.
– А знаете, что я думаю? – произнесла Алекс, отвлекая внимание на себя. – Лейси Хоутон нужно назначить министром труда вместо Элейн Чао. Уж она-то сообразит, как заставить страну хорошенько поднатужиться.
Пока все хохотали, Лейси посмотрела на Алекс и поняла: эта женщина вписывается в любую компанию. И здесь, и у них, Хоутонов, дома, и в зале суда, и, наверное, даже за чаем у королевы. Алекс Кормье везде отлично приспособится к обстоятельствам. Как хамелеон. Лейси вдруг пришло в голову, что она не знает, какого цвета хамелеон бывает до того, как начинает меняться.
В начале каждого пренатального осмотра Лейси ненадолго «включала» целительницу: клала руки пациентке на живот и угадывала, как расположен плод. Это напоминало аттракцион, на который они с Джоуи ходили в Хэллоуин. Просовываешь руку за занавеску и трогаешь кишки из холодных макарон или желатиновый мозг. То, что Лейси сейчас делала, не было точной наукой, но помогало определить главное: где у ребенка голова, а где попа. Это две самые твердые части тела малыша, и они неплохо прощупываются. Голова двигается относительно позвоночника, а таз нет. Если трогаешь головку, туловище остается в прежнем положении, а если поворачиваешь таз, поворачивается все. Проведя руками по животу Алекс, который уже возвышался, как остров, Лейси помогла ей сесть и сказала:
– Есть две новости: хорошая и не очень. Малышка здорова, но лежит неправильно. Попой вперед.
Алекс похолодела:
– Придется делать кесарево?
– До родов еще восемь недель. Есть много способов заставить малыша перевернуться.
– Что, например?
– Моксотерапия. – Лейси села напротив Алекс. – Я направлю тебя к специалистке, которая этим занимается. Она прижжет тебе специальной полынной сигарой мизинцы на обеих ногах. Будет не больно, а только немного жечь. Ты научишься делать это сама, и вполне вероятно, что за неделю или две малыш примет правильное положение.
– Если я буду жечь себя сигаретами, то ребенок перевернется?
– Не факт. Поэтому еще нужно положить гладильную доску на диван так, чтобы получилась наклонная плоскость, и лежать на ней вниз головой три раза в день по пятнадцать минут.
– Боже мой, Лейси, может, ты мне еще и амулет на шею повесишь?
– Уверяю тебя: то, что я предложила, гораздо безболезненнее, чем если малыша будет переворачивать врач. И чем кесарево.
Алекс сложила руки на животе:
– Не верю я в эти народные средства.
Лейси пожала плечами:
– Можешь не верить. Не ты попой вперед застрянешь в проходе.
Вообще-то, было не принято подвозить клиентов в суд, но для Нади Саранофф Алекс сделала исключение. Надин муж сначала стал распускать руки, а потом ушел к другой женщине. На содержание двоих сыновей не давал ни цента, хотя прилично зарабатывал, а Надя работала в ресторане «Сабвей», где за час получала пять долларов с четвертью. Она подала заявление, но правосудие действует неторопливо. Поэтому Надя пошла в дешевый супермаркет и украла для одного из своих мальчиков штаны и белую футболку: ему исполнилось пять лет и через неделю он должен был пойти в школу, а из всей старой одежды он вырос.