– Это зависит от того, – сказала Алекс, – говорим ли мы о суде с моральной или с правовой точки зрения. Морально никто не имеет права судить ближнего, но судить юридически – это не право, а обязанность.
– В свете сказанного вами как вы относитесь к ношению оружия?
Алекс задумалась. Вообще-то, она не была любительницей пострелять и дочке не разрешала смотреть фильмы, где показано насилие. Алекс знала, что будет, если дать оружие в руки неблагополучному подростку, рассерженному мужу или избитой жене. Она слишком часто работала с такими клиентами и прекрасно понимала: легализация хранения оружия – катализатор преступности. И все-таки… Алекс жила в Нью-Гэмпшире, консервативном штате, и в данный момент она сидела перед группой республиканцев, которые боялись, что она начнет активно претворять в жизнь свои левые взгляды. Кроме того, как судья, она должна будет иметь дело с людьми из таких уголков, где охота – занятие не просто традиционно одобряемое, но жизненно необходимое.
– Если смотреть с юридической точки зрения, – сделав маленький глоток воды, сказала Алекс, – я положительно отношусь к праву граждан на хранение и ношение оружия.
– С ума сойти! – воскликнула Алекс, стоя на кухне у Лейси. – На этих сайтах, где продаются мантии, все модели рассчитаны на футбольных полузащитников с женской грудью. В представлении общественности все женщины-судьи выглядят как актриса Беа Артур.
Выглянув в коридор и задрав голову, Алекс позвала дочку, которая играла на втором этаже:
– Джози! Считаю до десяти – и мы уходим!
– Что же, выбора совсем никакого? – спросила Лейси, возвращаясь к теме судейского гардероба.
– Почему же? Выбор есть, – ответила Алекс, сложив руки на груди, – черный цвет… или черный, хлопок с полиэстером или чистый полиэстер, расклешенные рукава или присборенные. Все они ужасны. Вот бы найти что-нибудь приталенное!
– Но Вера Вонг, к сожалению, мантий не шьет, – заметила Лейси.
Алекс снова высунула голову в коридор:
– Джози! Спускайся сейчас же!
Лейси, закончив вытирать сковородку, отложила полотенце и следом за Алекс вышла из кухни:
– Питер! Маме Джози нужно домой!
Дети не отзывались.
– Наверное, спрятались где-нибудь, – предположила Лейси, поднимаясь на второй этаж.
Войдя вместе с Алекс в комнату Питера, она заглянула в шкафчики и под кровать. Потом женщины проверили ванную, комнату Джоуи и спальню. Только вернувшись на первый этаж, они расслышали голоса, доносившиеся из подвала.
– Тяжелое, – сказала Джози.
– Смотри: надо вот так, – сказал Питер.
Алекс спустилась по деревянной лестнице в столетний погреб с земляным полом и паутиной, свисающей с потолка, как рождественские гирлянды. В углу, откуда доносился шепот, за нагромождением коробок и стеллажом с банками домашнего желе стояла Джози с винтовкой в руках.
– О боже! – ахнула Алекс.
Девочка, обернувшись, направила дуло на нее. Лейси выхватила оружие:
– Где ты это взяла?
Только теперь дети, видимо, поняли, что сделали что-то не то.
– У Питера был ключ, – ответила Джози.
– Какой еще ключ?! – закричала Алекс. – От чего?!
– От сейфа, – пробормотала Лейси. – Наверное, он видел, как отец доставал винтовку, когда в прошлый раз собирался на охоту.
– Я отпускаю дочь играть в вашем доме, а у вас тут оружие кругом валяется?!
– Оно не валяется, а хранится под замком в специальном сейфе.
– Который может открыть пятилетний ребенок!
– Льюис держит патроны…
– Где?! Или, может, просто Питера спросим?
Лейси повернулась к сыну:
– Ты же знаешь, что брать винтовку нельзя! Чего ради ты полез в сейф?!
– Мама, я только хотел показать ей. Она попросила.
Джози подняла испуганное лицо:
– Ничего я не просила!
– Значит, теперь, – возмутилась Алекс, – твой сын сваливает вину на мою дочь!
– Или твоя дочь лжет, – парировала Лейси.
Они уставились друг на друга – две подруги, разделенные проступком своих детей. Лицо Алекс вспыхнуло при мысли о том, что могло бы произойти, если бы она пришла на пять минут позже. Вдруг Джози была бы ранена?! Или даже убита?! Снова и снова задавая себе этот вопрос, Алекс в то же время вспомнила то, что говорила на заседании исполнительного совета. «Кто имеет право судить?» – спросили ее. «Никто», – ответила она. Тем не менее теперь она судила. А еще Алекс сказала: «Я положительно отношусь к праву граждан на хранение и ношение оружия». Значит, она лицемерка? Или просто хорошая мать?
Лейси опустилась на колени и заглянула сыну в лицо. Алекс посмотрела на этих двоих, и в сознании как будто что-то переключилось: в одно мгновение привязанность Джози к Питеру превратилась в груз, который тянет ее вниз. Может, девочке стоит поискать других друзей? Таких, из-за которых ее не вызовут к директору? Таких, которые не вложат ей в руки винтовку?