Мэтт стоял, прислонившись к холодильнику, – видимо, вошел в открытую дверь гаража. Когда Джози смотрела на своего парня, ей всегда казалось, что она очутилась сразу во всех сезонах года: его волосы переливались всеми красками осени, голубые глаза напоминали о зимнем небе, а широкая улыбка – о летнем солнце. Мэтт был в бейсболке, надетой задом наперед, и в фуфайке с логотипом хоккейной команды старшей школы Стерлинга, а из-под нее выглядывала термофутболка, которую Джози однажды стащила и целый месяц продержала у себя, чтобы иметь возможность, когда захочется, вдохнуть его запах.
– Все еще дуешься? – спросил он.
– Это не я вчера слетела с катушек, – после небольшой паузы ответила Джози.
Мэтт отлепился от холодильника, подошел ближе и обнял Джози за талию:
– Такой уж у меня характер.
На его правой щеке образовалась ямочка, и Джози растаяла:
– Дело не в том, что я не хотела тебя видеть. Просто мне действительно нужно было позаниматься.
Мэтт убрал волосы с лица Джози и поцеловал ее. Вот потому-то она и не разрешила ему прийти накануне. Иногда, когда он прикасался к ней, ей казалось, что она растворяется – превращается в облачко пара. Его поцелуй со вкусом кленового сиропа был красноречивее любых извинений.
– Ты сама виновата, – сказал он. – Я бы не вел себя так по-дурацки, если бы не был по уши в тебя влюблен.
В этот момент Джози забыла о таблетках. Забыла о том, как плакала в душе. Она чувствовала себя любимой, и в ее сознании серебристой лентой струилась только одна мысль: я счастливая, счастливая, счастливая…
Патрик Дюшарм, единственный детектив полиции Стерлинга, сидел на скамье в дальнем конце раздевалки и слушал, как патрульные утренней смены поддразнивают новичка, не отличавшегося спортивной фигурой.
– Эй, Фишер, – сказал Эдди Оденкирк, – ребенка-то кто ждет? Твоя жена или, может, ты сам?
Все парни покатились со смеху, и Патрику стало жалко парня.
– Еще рано, Эдди. Ты можешь подождать, пока мы все хотя бы по чашке кофе не выпьем?
– Без проблем, капитан, – расхохотался Эдди. – Только Фишер, похоже, уже успел сожрать все пончики… Черт, а это что за хрень?!
Проследив за взглядом Эдди, Патрик посмотрел на свои ноги. Вообще-то, ему не полагалось переодеваться вместе с патрульными, но в то утро он не приехал на работу, как обычно, на машине, а прибежал трусцой – боролся с последствиями воскресного переедания. Уик-энд Патрик провел в Мэне, в обществе молодой особы, которой в настоящее время принадлежало его сердце, – своей крестницы, пятилетней Тары Фрост. Нина, мама девочки, была первой любовью Патрика, и с его стороны это чувство, возможно, до сих пор не угасло, хотя Нине прекрасно жилось и без него. За два дня он десять тысяч раз намеренно проиграл в «Конфетную страну», намотал тысячу кругов по комнате в качестве пони, позволил Таре себя причесать и – вот это была роковая ошибка! – накрасить ногти на ногах ярко-розовым лаком, а потом забыл этот лак снять.
– Девочкам нравится, – буркнул Дюшарм, подобрав пальцы.
Семеро полицейских еле сдерживались, чтобы не рассмеяться над старшим по званию. Патрик надел носки, сунул ноги в лоферы и вышел, держа галстук в руке. Стоило ему мысленно досчитать до трех, как из раздевалки донесся дружный хохот.
Зайдя в кабинет, Патрик посмотрелся в маленькое зеркало, прикрепленное к двери с внутренней стороны: черные волосы еще влажные после душа, лицо красное от бега. Патрик завязал галстук, расправил узел и сел за стол.
За выходные в электронной почте скопилось семьдесят два непрочитанных письма. Если набиралось больше пятидесяти, это, как правило, означало, что всю неделю придется засиживаться в участке до восьми вечера, а то и дольше. Патрик принялся рассортировывать их, делая пометки в списке дел, который, как ни бейся, короче не становился.
Сегодня нужно было отвезти наркотики на экспертизу в центральную лабораторию штата – задача, конечно, несложная, но часа четыре на это уйдет. Потом он должен заняться насильником, которого опознали по университетскому альбому и показания которого были готовы для передачи в офис окружного прокурора, затем телефоном, украденным из машины каким-то бродягой. Далее на очереди стояли полученные из лаборатории результаты анализа крови, которые могут стать прорывом в деле об ограблении ювелирного магазина; слушание об укрывательстве и новое заявление, поступившее только сегодня: кража бумажника с кредитными картами, причем кто-то уже успел ими воспользоваться, оставив ниточку, по которой Дюшарму предстояло размотать и это дело.