С кем-то из этих людей Ричард вместе работал, многих знал по имени, но дело было даже не в этом. Он понимал, что стал для них символом избавления — лорд Рал из Нового мира, лорд Рал из краев, где люди свободны. Он показал им, что такое возможно и для них, и нарисовал картину жизни, какой они прежде не ведали. Но сам Ричард не видел особой разницы между собою нынешним, Искателем и владыкой империи Д’Хара, и прежним лесным проводником. Хотя ему довелось пройти через много опасностей и жестоких испытаний с тех пор, как он покинул дом, в душе он остался тем же человеком с теми же убеждениями. Если прежде Ричарду приходилось давать отпор деревенским подонкам, то ныне ему противостояли целые армии. Масштаб был разный, но суть — одна и та же.
Однако теперь ему важно было одно: найти Кэлен. Без нее весь прочий мир — и жизнь вообще — теряли для него всякую ценность.
Неподалеку стоял, опираясь на столб, мускулистый человек, чья улыбка скорее напоминала угрожающий оскал, видимо, привычный — морщины на лбу и щеках не разглаживались. Волосы его были подстрижены так коротко, что голова казалась бритой. Капли дождя оседали на ней. Сложив могучие руки на груди, человек смотрел, как другие приветствуют Ричарда. А тот, пожимая на ходу десятки рук, спешил пробиться сквозь толпу к этому хмурому кузнецу.
— Виктор!
Угрюмость сменилась по-детски искренней улыбкой. Они с Ричардом крепко обнялись.
— Никки и Кара позволили мне навестить тебя только два раза. Если бы они и нынче утром не пустили меня, я бы им на шеи свернутые кочерги понадевал!
— А тогда, в первое утро, ты был тут? Ведь это ты прикоснулся к моему плечу, выходя из дому?
Виктор улыбнулся еще шире и кивнул.
— Я, а то кто же? Я помогал перенести тебя сюда. — Он осторожно сжал одной рукой плечо Ричарда и попробовал потрясти его. — Ну, похоже, тебя хорошо заштопали. Только бледный ты еще. У меня есть лярд: поешь — и наберешься сил!
— Благодарю, я вполне здоров. Позже обязательно попробую. Спасибо, что помог меня дотащить. Слушай, Виктор, а где Кэлен?
Виктор удивленно поднял брови, собрав морщины гармошкой:
— Кэлен?
— Да, моя жена.
Виктор молча уставился на него.
— Ричард, когда это ты успел обзавестись женой?
Обеспокоенный Ричард оглянулся через плечо на других людей:
— Кто-нибудь из вас видел Кэлен?
На лицах отразилось полное недоумение. Одни отворачивались, другие озадаченно переглядывались. Пасмурное утро вновь притихло. Они не понимали, о ком он говорит. Между тем многие из этих людей знали Кэлен и должны были помнить. Но и они сейчас отрицательно вертели головами или пожимали плечами.
Ричард приуныл; положение оказалось хуже, чем он думал. Выходит, что-то случилось не только с памятью Никки и Кары. Он отвернулся от притихшей толпы и посмотрел прямо в глаза мастера-кузнеца:
— Виктор, у меня случилась беда, и нет времени подробно объяснять. Я даже не знаю, как вообще можно объяснить… Мне нужна помощь.
— Что я могу сделать?
— Отведи меня туда, где мы приняли бой.
— Запросто!
Виктор тут же повернулся и зашагал в сторону темного леса.
Глава 4
Никки отвела в сторону мокрую ветку смолистой пихты, торопясь догнать мужчин, идущих без оглядки по густому лесу. Выбравшись на край поросшей лесом гряды холмов, они двинулись вниз по тропе, петляющей из стороны в сторону, приспосабливаясь к крутизне склона. Камень был мокрый и предательски скользкий.
Этот путь был короче того, по которому раненого Ричарда несли на заброшенную ферму. Добравшись до дна лощины, мужчины стали пробираться по каменным осыпям и грудам валунов, обходя заболоченный участок; мертвые кедры, выбеленные временем и непогодами до серебристого блеска, молчаливыми часовыми возвышались над затхлой водой.
Ручейки, стекающие по мшистым берегам, проточили в лесной почве глубокие промоины, на дне которых виднелась крапчатая гранитная основа. Дождь, лившийся непрерывно несколько дней, заполнил все ямы и буераки, в них образовались стоячие лужи, а кое-где и целые озера. В лесу от дождя стоял приятный запах влажной земли — но здесь, внизу, мокрая преющая растительность отдавала гнилью.
От быстрой ходьбы и сложного спуска Никки немного разогрелась, и все равно ее пальцы и уши стыли на влажном, холодном воздухе. Она знала, что здесь, на дальнем юге Древнего мира, тепло и влажность скоро возвратятся — и впору уже будет тосковать по этой необычной прохладе.