Марджи простерла к нему руки и заплакала — тихо, без ужаса. Псевдомедведь сломал ей шею, но этот удар был почти нежным по сравнению с другими.
А Билли Кросс все пыхтел своей трубкой.
— Мне не хотелось бы умереть таким скверным образом, дружище Хриппи. Да и вообще не хотелось бы. Если я и допустил ошибку, то лишь в том, что был слишком добр и доверчив. Неужели, Хриппи, ты так и не понял, какой я славный, открытый парень…
Это были последние слова Билли Кросса. Огромный зверь прикончил его одним мощным ударом. И дымок из трубки еще какое-то время плыл в воздухе.
Хрипун начал погоню за оставшимися в живых. Точно черная туча, сопровождаемая громом, надвигалась на них из расщелины. У Брайана с Джорджиной имелась фора — метров сто. Если мчаться изо всех сил, раненный в плечо зверь не догонит. Панический страх отступил.
Они бежали, не чуя под собой ног, и расстояние между ними и Хрипуном увеличилось. Но так они быстро выбьются из сил — скорее всего, раньше, чем обезумевший зверь. Он гнал их все дальше и дальше от лагеря с оружием. Маленькая планета стала для пришельцев ловушкой.
Они бежали весь день, всю ночь и еще день — итого пять земных часов — и скоро почувствовали, что силы на исходе. Стемнело, они потеряли зверя из виду. Где он — совсем отстал или притаился поблизости? С первыми лучами солнца они увидели его. Хрипун сидел на скале метрах в четырехстах от них и озирался по сторонам.
Отдыхая, противники наблюдали друг за другом. Рана зверя стала как будто заживать. А оба человеческих существа до того устали, что принудить их бежать дальше мог только крайний случай.
— Как думаешь, Брайан, может, это была лишь короткая вспышка ярости, и он снова станет добродушным медведем? — спросила Джорджина.
— Нет, это не вспышка ярости. Он все точно спланировал.
— Может, нам прокрасться стороной в лагерь и захватить оружие?
— Разумеется, нет. Он занял высоту, с которой все видно на много километров вокруг. У него еще и то преимущество, что прямой путь всегда короче окольного. Нам не проскользнуть стороной, и он это знает.
— Как ты думаешь, он понимает, что такое оружие?
— Да.
— Он знает, что в лагере осталась сигнальная аппаратура, и без нее мы не сможем выйти на связь?
— Да.
— Ты думаешь, он умнее нас?
— Умнее в том смысле, что сам выбрал роль в этой игре. Всегда лучше быть охотником, чем дичью. Однако бывали случаи, когда дичи удавалось обмануть охотника.
— Брайан, скажи, ты предпочел бы умереть как Дэниел или как Билли Кросс?
— Не так, не так.
— Я всегда с ревностью относилась к Марджи. Но теперь я ей восхищаюсь. Она не рыдала, не тряслась от страха. Скажи, Брайан, что теперь с нами будет?
— Нас могут спасти десантники.
— Я и не знала, что они существуют. Ах, ты имел в виду наш корабль? Но он прилетит только через неделю, земную неделю. Думаешь, Хрипун знает, что за нами вернутся?
— Он знает. Я в этом уверен.
— И знает когда?
— Мне кажется, да.
— А он не догонит нас до их прилета?
— В этом поединке все решает время. И для него, и для нас.
Хрипун тем временем сменил тактику. На закате короткого дня он издавал грозный рык и пускался в погоню. Беглецам не оставалось ничего другого, кроме как удирать в темноте. Они не видели, далеко ли он, гонится ли за ними вообще. А Хрипун преследовал их по звуку: они бежали не так тихо, как он. Первые полтора часа они мчались, не помня себя, спотыкаясь о камни, хрустя валежником, и лишь последние полчаса на рассвете немного сбавляли темп. С наступлением дня по очереди спали и несли караул. Хрипун тоже спал, но так чутко, что им не удалось незаметно ускользнуть от него.
Кроме того, ночью он гнал их по рыхлой земле, а дневные часы отдыха выпадали на каменистые пустоши. Еды им хватало, но, чтобы собирать ее, приходилось отрывать время от сна и дежурства.
Как-то они поели незнакомых красных плодов, от которых началось головокружение, но они продолжали есть. Были еще орехи, что-то вроде бобовых стручков, и злаки, которые они на бегу перетирали в ладонях, отсеивая шелуху. Но вся без исключения пища оказывала такое же действие.
— Мы попали на пояс, где растут растения с наркотическими свойствами, — сказал Брайан. — Жаль, нет времени, чтобы как следует изучить их. Сейчас у нас нет выбора, и мы понятия не имеем, как далеко этот пояс тянется. Да и изучать на себе действие наркотика — метод хоть и результативный, но опасный.
С этого времени они постоянно находились под воздействием наркотиков. Видели сны наяву и на бегу. Галлюцинации путались с реальностью.