Взъярённые рыцари ринулись в дубраву, ломая кусты ракитника.
Бритвенно-острые мечи превратили пятерых лучников в окровавленные куски мяса.
- Стой! - рявкнул колдун. - Связать его!
*****
Чуткий слух эльфа уловил звуки шагов. Вскоре забряцали ключи. С противным визгом петель открылась дверь, и в темницу выкатился блеклый половик света - масляная лампа немощно воевала с тьмой.
- Вставай, - пробрюзжал грузный тюремщик. Позади смутно вырисовывались силуэты стражников.
Эрнанис ликовал. Пускай ему и суждено умереть, но через считанные минуты он увидит солнце!
Трор что-то буркнул на прощание. Перворождённый пропустил мимо ушей. Коротышек вечно интересовали лишь деньги.
Иллюзорные нежно-тёплые лучи уже вовсю обмывали разум эльфа.
Извилистый мрачный коридор и выщербленная лестница не интересовали пленника. Помыслы завораживали Перворождённого: раскалённый диск дневного светила посреди чистейшей лазури, невесомые золотистые лучи ласкают кожу и несут за собой жизнь. Ради этого стоило родиться и испытать тяготы заточения!
Коптилка выхватила очертания ведущих наружу дверей. Пока тюремщик перебирал связку ключей, Эрнаниса прошила жуткая мысль: «А вдруг я ослепну? Ведь глаза отвыкли от солнца!»
Дверь отворилась. Толчок в спину швырнул узника на улицу.
Увиденное попросту шокировало. Нет, не ослеп. Более того, пленник узрел свет - свет далёких звёзд. Люди казнили эльфов по ночам...
*****
Трор остался один. Ему никогда не нравился тот зазнайка. Но сейчас-то и поболтать не с кем. Не будет же уважаемый гном беседовать с пустой тарелкой или подстилкой из тростника?
- Э-хе-хе...
Конечно, во всём произошедшем всегда стоит искать «плюсы». Самоцветы на девятьсот одиннадцать карат так и останутся в сокровищнице дядюшки. И пусть только кто-то рискнёт заикнуться, мол-де, бородач обмишулил остроухого. Тот сам согласился. Сам!
Набычившийся арестант сжал кулачищи и заворчал:
- Они во всём виноваты. Кабы не удрали с поля боя...
*****
Стрелы с жалким лязгом отскакивали от прямоугольных щитов из мифрила. Волглый воздух пачкался людской бранью.
Гномы наконец-то протаранили первый ряд легковооружённой пехоты. Как гигантская стальная черепаха полз хирд. Сапоги подземных воителей вдавливали трупы захватчиков в мокрый дёрн. Ещё чуток - и кровь выжмут.
Орущие людишки баграми вытаскивали коренастых вояк. Хирду хоть бы хны. На месте потерянного гнома вырастал такой же: бровастый, в латах, со щитом. За одного убитого люди расплачивались дюжиной.
Трор разудало махнул топором. Широкое лезвие срубило голову. Вслед ей хлынул фонтан крови. Дождь из алых капель не смутил бородача. Тот ударил ещё раз - развалил лопоухого оруженосца.
Толстощёкий рыцарь кинулся на убийцу и схлопотал кромкой щита. Нос свернуло. Посыпалось зубное крошево. Трор оттяпал топором вражью руку с мечом. Радостный крик поддержали бородатые сородичи.
Сражение шло с переменным успехом. Поначалу, ведомые хирдом, объединённые войска Красноземья потеснили авангард неприятеля. Но контратака рыцарской конницы смяла фланги, по тысяче хоббитов с пращами. Спасли от катастрофы эльфы. Двенадцать сотен всадников ввязались в смертельный поединок с вражеской кавалерией. Маги Перворождённых огненными шарами оставили дымящиеся прорехи в тесном сонмище тяжеловооружённых пехотинцев. Куда более манёвренные эльфийские наездники изматывали противников. Лишь численное преимущество даровало рыцарям надежду.
Сущими страшилищами на холмы выкатились баллисты. Раскатисто заголосили люди-артиллеристы. Высокий как каланча офицер взмахнул червонным вымпелом. И грянули выстрелы.
Безжалостность к врагу и своим соплеменникам потрясала. Длиннющие стрелы разили без разбору. Чудовищное оружие надвое разрывало коней в стальной сбруе. Вырубленные в строю пехоты просеки - как раны в теле исполинского зверя. В мешанине погнутых кирас, осколков костей и кусков мяса кувыркались и вопили бойцы. Перепачканные кровью и землёй, безоружные, выдавливали глаза, откусывали пальцы, раздирали ноздри...