— А ты говорил, что не нужен я здесь. Еще как нужен!
— Признаю ошибку, — улыбнулся историк и обратился к Михайло: — А что, посланник-то один приедет? Или его сопровождать кто будет?
— Такие люди в одиночку не путешествуют, — отозвался староста. — Мне человек из Киева сказал, что с ним охрана едет, несколько всадников. Правда, кажется мне, что брешет он.
— Чего так?
— Так он мне по секрету поведал, что всадники эти лицом черные… Видимо, мавры. Что они у нас забыли? А еще, говорят, лицо самого посланника этого под маской скрыто. Что под ней — это никому не известно. Может быть, и не человек он вовсе.
— Не говори глупостей, — со смехом отмахнулся историк. — Обычная мера предосторожности. Или для пущей важности. Смотри, вот я такое же нацепил на себя — что, в чудище какое превратился?
Марсель взял с лавки оставленную кем-то из детей маску Велеса с прорезями для глаз, изготовленную из древесной коры, и взглянул на собеседника.
— Ну как?
— То другое… — протянул Михайло.
Он хотел еще спросить о чем-то, но вдруг его отвлек какой-то шум. Староста уже хотел выйти за ворота, но в этот момент во двор вбежал запыхавшийся Мефодий и возбужденно замахал руками:
— Едут! Едут!
— Как? Кто едет? — ахнул Михайло.
— Посланник едет! — Мужик сделал круглые глаза. — А с ним на лошадях люди с такими черными лицами, что страшно становится! А сам-то…
— Почему так рано? — засуетился хозяин, перебивая рассказчика. — Рано же!
— А я говорил, — спокойно улыбнулся Марсель, хотя тоже ощутил волнение перед встречей со священником. — Но не беспокойся. Лучше встречай дорогих гостей.
— Да, да, ты прав.
С помощью Курьяна староста распахнул настежь тяжелые деревянные ворота — и сделал это вовремя, потому что к этому моменту вся процессия, сопровождаемая толпой любопытных зевак, уже достигла пункта назначения и теперь стояла напротив дома старосты. Столкнувшись взглядом с чернокожим всадником, который, судя по всему, был начальником охраны, Михайло вдруг оробел — настолько тот имел устрашающий вид. Поняв, что тот готов сесть в лужу, Марсель пришел на выручку. Оттеснив старосту, он поприветствовал гостей и жестом пригласил их войти:
— Добро пожаловать! Кони вам уже ни к чему, можете оставить их здесь — их накормят и напоят.
Было непонятно, понял ли всадник его слова или просто сориентировался в ситуации, но уже в следующий момент он подал знак своим людям и сам легко спрыгнул с лошади, при этом продемонстрировав саблю, изогнутую по типу арабского шамшира. Заметив, с какой грациозностью он передвигается, Марсель подумал, что не хотел бы иметь его среди врагов. Однако уже в следующий миг внимание историка привлек новый персонаж: наряд посланника, состоявший из широкой накидки темного цвета, не позволял угадать ни его возраста, ни комплекции — он с одинаковой долей вероятности мог быть как стариком, так и совсем молодым человеком. Лицо также было скрыто под капюшоном. Когда эта таинственная личность прошествовала мимо него в дом, Марсель постарался, словно невзначай, заглянуть под капюшон, но не смог ничего рассмотреть.
Прежде чем завести хозяина в избу, глава службы безопасности, как его успел мысленно окрестить Марсель, послал туда двух помощников, и только после того, как они подтвердили, что все в порядке, сделал знак священнику — можно войти. Историк не ожидал таких предосторожностей, и был неприятно удивлен, когда слуги Кирилла ощупали его с ног до головы, не стесняясь прикасаться к самым интимным местам.
— Ну, хватит уже! — вскипел он наконец, когда один из мавров принялся ощупывать его ягодицы. — Не дома у себя небось!
Тут же из хаты показался начальник охраны и взглянул на подчиненного. Тот подошел к нему и что-то проговорил вполголоса. Внимательно выслушав его, телохранитель Кирилла нахмурился и довольно внятно проговорил, немного коверкая русские слова:
— Повиноваться должен.
— Кто, я? — Марсель удивился собственной смелости, его почему-то взбесила рабская покорность, с которой тот же Михайло позволял осматривать себя перед своим же домом. — А кто ты такой, чтобы я тебе повиновался? Женой управляй, умник!
Разозлившись, историк добавил про себя несколько ругательств, смысл которых вряд ли мог быть понятен присутствующим, и развернулся, чтобы уйти. Староста попытался остановить его, но он только раздраженно отмахнулся. Направляясь к выходу, он вдруг обнаружил, что в суматохе совершенно забыл о том, что так и не снял с себя маску Велеса, и усмехнулся, представив, какое впечатление мог произвести его внешний вид на гостей. Он уже собирался снять ее, но в этот момент услышал, как кто-то окликнул его: