Выбрать главу

— Поразительно, — прошептал историк и добавил, обращаясь к Кириллу, который с улыбкой смотрел на него:

— А что же, святой отец, у тебя на лице? Свой шрам я заработал, когда крышу чинил. Почему-то мне кажется, что ты такими делами не занимаешься.

— Ты прав. — Положив маску на стол, странник сразу стал похож на самого обычного человека, чем сильно порадовал Марселя. — К ремеслу я не приучен. Однако и священником был не всегда.

— Кем же ты был до инициации?

— Ого, — прищурился Кирилл. — Такие слова редко можно услышать от язычника.

Поняв, что сболтнул лишнее, историк поджал губы и сделал вид, что не понимает, о чем идет речь. Помолчав несколько секунд, священник понимающе кивнул и ответил на вопрос:

— Скажем так, в прежние времена я владел мечом лучше, чем кадилом.

— Наемник? Неужели? — Марсель был удивлен таким поворотом и теперь пытался по-новому оценить человека, который сидел напротив. — И почему же…

— Почему я решил изменить свою жизнь? Были на то причины. Но все это уже не важно. Главное — что я в конце концов пришел к Богу.

— И теперь несешь его слово повсеместно?

— Можно и так сказать. Пути Господа неисповедимы, и никто не знает, к чему приведет то или иное наше решение.

— То есть человек предполагает, а Бог располагает. — Марсель ввернул известное с детства клише.

— Мудрые речи, — похвалил его Кирилл. — Я все больше склоняюсь к мысли, что мы встретились не случайно. Кто бы мог подумать, что здесь, в варварской стране, я найду такого просвещенного человека?

— Да, я тоже поражен.

Историк пытался представить себе последствия, которые может иметь эта встреча для человечества. Вообще, все происходящее ставило его в тупик. Он в какой-то мере, как и большинство его коллег, был фаталистом и искренне верил в то, что ничто и никогда не случается без причины. Вот и сейчас он старался понять, зачем все это происходит с ним, и не мог найти ответа. В конце концов Марсель решил, что лучшее, что можно сделать, — это оставаться сторонним наблюдателем.

— А что, — обратился он к Кириллу, — во многих сражениях ты участвовал?

— Крови, которую я пролил, хватило бы для того, чтобы наполнить сотню таких кувшинов, — священник кивнул в сторону медовухи.

— И ты не боишься?

— Чего?

— Попасть в ад за все, что сделал.

— Нет, — с довольной улыбкой ответил Кирилл. — Наш Бог великодушен, он знает, что я искренне раскаялся в содеянном. Все мы рабы его, но не все еще об этом знают.

— А ты, значит, хочешь до всех донести эту мысль?

— Меня удивляет и огорчает твой насмешливый тон, — нахмурился священник.

— Извини, я не хотел обидеть тебя. — Марсель постарался, чтобы его голос звучал максимально доброжелательно. — Скажи, а почему ты решил направить стопы в наши края? Дорога ведь не самая близкая. Неужели не нашлось менее далекой цели?

— Мы не ищем легких путей.

Чтобы собраться с мыслями, историк поднялся и наполнил медовухой кружки — свою и Кирилла.

— Надеюсь, рабам Божьим позволено немного выпить?

— Что это? — Гость с подозрением посмотрел на предложенное угощение, понюхал его, но пить не стал.

— Местный напиток, очень вкусный, рекомендую. Называется медовуха.

— Аромат достойный.

— Вкус еще лучше.

— Пожалуй, я воздержусь. — Кирилл отодвинул от себя кружку. — Я привык к вину.

— Зря, ты не знаешь, от чего отказываешься. — Марсель с удовольствием сделал несколько больших глотков.

— Я переживу.

— Как хочешь, настаивать не стану. Разве Бог не запрещает потребление вина?

— Ты путаешь нас с латинянами, — улыбнулся священник. — Это у них чего ни хватись — все запрещено. Мы же считаем, что Господь сотворил этот мир нам на радость. Значит, и вино — часть его великого замысла.

— Прекрасная позиция!

— Да, и мне искренне жаль, что здесь не развито виноделие.

— Всему свое время.

Марсель вспомнил полки в супермаркетах, ломящиеся от различного алкоголя, и представил себе, как сильно удивился бы его собеседник, окажись он в его мире. Будет тебе и вино, голубчик, подумал историк, и много чего еще, о чем ты даже представления не имеешь.

— Чему ты улыбаешься? Поделись мыслями, повеселимся вместе.

Заметив, что Кирилл внимательно наблюдает за его мимикой, историк смущенно крякнул и развел руками:

— Я подумал, что было бы забавно наладить поставку медовухи в Византию — глядишь, вся греческая церковь перешла бы на наш напиток. А там, возможно, мы смогли бы лучше понять друг друга, и тебе было бы легче выполнить поручение твоих повелителей.