— Поразительно, — прошептал историк и добавил, обращаясь к Кириллу, который с улыбкой смотрел на него:
— А что же, святой отец, у тебя на лице? Свой шрам я заработал, когда крышу чинил. Почему-то мне кажется, что ты такими делами не занимаешься.
— Ты прав. — Положив маску на стол, странник сразу стал похож на самого обычного человека, чем сильно порадовал Марселя. — К ремеслу я не приучен. Однако и священником был не всегда.
— Кем же ты был до инициации?
— Ого, — прищурился Кирилл. — Такие слова редко можно услышать от язычника.
Поняв, что сболтнул лишнее, историк поджал губы и сделал вид, что не понимает, о чем идет речь. Помолчав несколько секунд, священник понимающе кивнул и ответил на вопрос:
— Скажем так, в прежние времена я владел мечом лучше, чем кадилом.
— Наемник? Неужели? — Марсель был удивлен таким поворотом и теперь пытался по-новому оценить человека, который сидел напротив. — И почему же…
— Почему я решил изменить свою жизнь? Были на то причины. Но все это уже не важно. Главное — что я в конце концов пришел к Богу.
— И теперь несешь его слово повсеместно?
— Можно и так сказать. Пути Господа неисповедимы, и никто не знает, к чему приведет то или иное наше решение.
— То есть человек предполагает, а Бог располагает. — Марсель ввернул известное с детства клише.
— Мудрые речи, — похвалил его Кирилл. — Я все больше склоняюсь к мысли, что мы встретились не случайно. Кто бы мог подумать, что здесь, в варварской стране, я найду такого просвещенного человека?
— Да, я тоже поражен.
Историк пытался представить себе последствия, которые может иметь эта встреча для человечества. Вообще, все происходящее ставило его в тупик. Он в какой-то мере, как и большинство его коллег, был фаталистом и искренне верил в то, что ничто и никогда не случается без причины. Вот и сейчас он старался понять, зачем все это происходит с ним, и не мог найти ответа. В конце концов Марсель решил, что лучшее, что можно сделать, — это оставаться сторонним наблюдателем.
— А что, — обратился он к Кириллу, — во многих сражениях ты участвовал?
— Крови, которую я пролил, хватило бы для того, чтобы наполнить сотню таких кувшинов, — священник кивнул в сторону медовухи.
— И ты не боишься?
— Чего?
— Попасть в ад за все, что сделал.
— Нет, — с довольной улыбкой ответил Кирилл. — Наш Бог великодушен, он знает, что я искренне раскаялся в содеянном. Все мы рабы его, но не все еще об этом знают.
— А ты, значит, хочешь до всех донести эту мысль?
— Меня удивляет и огорчает твой насмешливый тон, — нахмурился священник.
— Извини, я не хотел обидеть тебя. — Марсель постарался, чтобы его голос звучал максимально доброжелательно. — Скажи, а почему ты решил направить стопы в наши края? Дорога ведь не самая близкая. Неужели не нашлось менее далекой цели?
— Мы не ищем легких путей.
Чтобы собраться с мыслями, историк поднялся и наполнил медовухой кружки — свою и Кирилла.
— Надеюсь, рабам Божьим позволено немного выпить?
— Что это? — Гость с подозрением посмотрел на предложенное угощение, понюхал его, но пить не стал.
— Местный напиток, очень вкусный, рекомендую. Называется медовуха.
— Аромат достойный.
— Вкус еще лучше.
— Пожалуй, я воздержусь. — Кирилл отодвинул от себя кружку. — Я привык к вину.
— Зря, ты не знаешь, от чего отказываешься. — Марсель с удовольствием сделал несколько больших глотков.
— Я переживу.
— Как хочешь, настаивать не стану. Разве Бог не запрещает потребление вина?
— Ты путаешь нас с латинянами, — улыбнулся священник. — Это у них чего ни хватись — все запрещено. Мы же считаем, что Господь сотворил этот мир нам на радость. Значит, и вино — часть его великого замысла.
— Прекрасная позиция!
— Да, и мне искренне жаль, что здесь не развито виноделие.
— Всему свое время.
Марсель вспомнил полки в супермаркетах, ломящиеся от различного алкоголя, и представил себе, как сильно удивился бы его собеседник, окажись он в его мире. Будет тебе и вино, голубчик, подумал историк, и много чего еще, о чем ты даже представления не имеешь.
— Чему ты улыбаешься? Поделись мыслями, повеселимся вместе.
Заметив, что Кирилл внимательно наблюдает за его мимикой, историк смущенно крякнул и развел руками:
— Я подумал, что было бы забавно наладить поставку медовухи в Византию — глядишь, вся греческая церковь перешла бы на наш напиток. А там, возможно, мы смогли бы лучше понять друг друга, и тебе было бы легче выполнить поручение твоих повелителей.