— Да, Джон!
— Отбери себе людей для штурмового отсека, будешь нас прикрывать. Как только мы выйдем на позиции, сразу же приступим к созданию оборонительного периметра вокруг обоих кораблей. Буду садиться как можно ближе к этому гиганту. Тогда крейсеры не смогут применить против нас свое тяжелое оружие, не повредив великана, а я не думаю, чтобы они этого хотели. Боллард, подбери себе нужных людей. О’кей, идем на посадку.
Корабль наемников опустился на равнину, окрашенную зелеными и темно-коричневыми красками, недалеко от искореженного борта неизвестного судна, которое возвышалось словно горная цепь из металла. Дайльюлло открыл шлюзовую камеру и во главе наемников вышел через нее из корабля. Рядом с ним, словно верный пес, легко бежал Чейн. Вхоланские специалисты были крайне возбуждены, метались в разные стороны, кричали, но не больше. Они не станут для нас проблемой, подумал Дайльюлло и тут же увидел иной сорт людей.
Их было около двух десятков, беловолосых вхоланов в военной форме очень неприятного цвета от зеленого свечения. По-видимому, они вышли из гигантского судна. Очевидно они там жили, охраняя его даже от своих соотечественников с тем, чтобы не произошло чего-нибудь недозволенного, чтобы не был взят без разрешения ни один кусочек материала. Вооруженные лазерами, эти люди двинулись с настырной педантичностью профессионалов прямо на наемников.
С борта корабля Боллард выпустил комплект химических снарядов. Будучи прежде всего транспортными аппаратами, предназначенными для переброски людей в тот или иной район событий, корабли наемников были не очень сильно вооружены. Но все-таки на них имелось кое-какое оружие, главным образом оборонительного типа, так как им часто приходится совершать посадки и взлеты в местах интенсивных военных действий. Снаряды с несмертельным газом оказались весьма эффективным средством для срыва наступательных действий противника.
Вхоланские солдаты кашляли, терли руками глаза. Большинство из них уже при разрыве первого комплекта химснарядов побросали лазеры, так как не видели, куда нужно стрелять, и опасались перебить друг друга. Второй комплект химснарядов, выпущенный Боллардом, парализовал и тех, кто устоял от воздействия первого комплекта. Те наемники, что были в противогазах, завершили разоружение вхоланских солдат и собрали их в группу. Другие наемники держали под наблюдением гражданских специалистов и подыскивали такую куполообразную постройку, куда можно было бы их всех поместить.
— Операция оказалась довольно простой, — заметил Чейн.
Дайльюлло что-то пробурчал.
— Впечатление такое, что вы не очень рады успеху.
— Наша работа легко не дается. А если это случается, то обычно приходится потом расплачиваться, — сказал Дайльюлло и взглянул на небо. — Дал бы много, чтобы узнать, когда прибудут сюда эти крейсеры.
Ни Чейн, ни небо не могли ответить на этот вопрос. Дайльюлло приказал Болларду с его группой включиться в создание круговой обороны, снять с корабля все вооружение, вплоть до продажных образцов, послать людей с механическими инструментами на оборудование огневых позиций, а также на сооружение окопов при помощи взрывных устройств. Остальные наемники вынесли с корабля секции заграждений из легких прочных сплавов и занялись их установкой. Такие заграждения оказались очень полезными для наемников во многих враждебных мирах. Люди работали быстро, в поте лица своего. И все это время Дайльюлло поглядывал на небо.
А небо было противное, угрюмое, скучное. Висевшее в нем солнце напоминало лицо утопленника (опять этот тонущий образ!), хило просвечивая сквозь песчаную пыль и газ туманности. Оно оставалось пустым. Дул ветер. Стена скал защищала людей внизу от его мощных порывов, однако он пронзительно выл над их головами, пробиваясь с бешенным неистовством через частокол темных каменных вершин. Мелкий песок задувало вниз, он попадал в глаза, уши, рот, за воротник, прилипал к потной коже и раздражал ее.
Дайльюлло научился воспринимать незнакомые миры через вкус и осязание атмосферы, через надежность почвы под ногами. Этот мир был холодным, жестким, щетинистым, неприветливым. Воздух, хотя и был пригоден для дыхания, имел горький привкус. Дайльюлло не нравился этот мир, отдававший предпочтение вечному бесплодию пустыни, а не созиданию жизни.
Здесь никогда не было ничего живого. И вот по какой-то причине сюда прибыл кто-то (или что-то) для того, чтобы умереть.
Боллард, наконец, доложил, что возведение круговой обороны завершено и люди расставлены по огневым позициям. Дайльюлло повернулся и посмотрел на нависший над ними разбитый корпус громадины. Даже в самый напряженный период оборонительных работ Дайльюлло не был избавлен от подсознательного ощущения, что этот гигантский корабль не только физический, но и духовный предмет: какая-то отчужденность, таинственность заставляла похолодеть сердце и глубоко, до горения возбудить нервную систему.