– Нет проблем.
– Супер, – обрадовался Тим. – Только есть один нюанс…
Вот поэтому-то в тот день после школы я и оказалась в поле позади торгового комплекса, стоящего в долине Кармел, выкрикивая:
– Сюда, киса, киса, киса!
Адам, чьей помощью – и машиной – я заручилась, в одиночку рыскал в зарослях высокой желтой травы, поскольку я показала ему свои ладони с волдырями от ядовитого дуба и объяснила, мол, вряд ли кто-то может ожидать, что я рискну находиться в непосредственной близости от какой-либо растительности. Он выпрямился, вытер пот со лба – солнце припекало достаточно для того, чтобы заставить меня мечтать о пляже с его прохладным океанским бризом и, что более важно, с ужасно сексуальными спасателями – и сказал:
– Ладно. Я усек, что найти кота этого умершего мальчишки очень важно. Но почему мы ищем его в поле? Разве не разумнее было бы поискать его возле дома парнишки?
– Нет, – откликнулась я. – Отец Тимоти не смог выносить плача жены каждый раз, как та видит кота, так что просто засунул его в машину и выбросил где-то здесь.
– Как мило с его стороны, – заметил Адам. – Настоящий любитель животных. Полагаю, отвезти кота в приют, чтобы его куда-нибудь пристроили, было слишком сложно.
– Очевидно, шансов на то, что кто-нибудь заберет этого кота, не так уж и много. – Я прочистила горло. – Может быть, стоит позвать его по имени. Возможно, тогда он подойдет.
– Ладно. – Адам отряхнул брюки. – Как его зовут?
– М-м-м, Гвоздик.
– Гвоздик. – Адам возвел глаза к небу. – Кот по имени Гвоздик. Жду не дождусь, когда его увижу. Сюда, Гвоздик. Сюда, Гвоздик, Гвоздик, Гвоздик…
– Эй, ребята! – Размахивая ноутбуком, к нам шла Ки-Ки.
Я заручилась и ее помощью, только немного в иной сфере. Выяснилось, что все мои новые друзья обладали разнообразными талантами и способностями. У Адама они состояли, в первую очередь, в наличии машины, а сильной стороной Ки-Ки были превосходные навыки исследователя… и что еще важнее – искренняя любовь к поискам разнообразной информации. Я попросила подругу найти все возможное о Таддеусе Бомонте-старшем, и она согласилась. Ки-Ки сидела в машине, бороздя просторы интернета с помощью мобильного модема, который ей подарили на день рождения – я упоминала, что в Кармеле все, за исключением меня, неприлично богаты? – пока мы с Адамом разыскивали кота Тимоти.
– Эй! – снова окликнула Ки-Ки. – Взгляните-ка на это. – Она пролистала какой-то документ. – Я забила имя Таддеуса Бомонта в поисковик, и тот выдал несколько дюжин совпадений. Таддеус Бомонт упоминается как генеральный директор, партнер или инвестор более чем в тридцати строительных проектах – большинство из которых, кстати, представляют собой коммерческие объекты типа кинокомплексов, торговых и спортивно-оздоровительных центров – в одном только Монтерее.
– И что это означает? – поинтересовался Адам.
– А то, что если сосчитать, сколько акров находится в собственности компаний, к которым Таддеус Бомонт имеет отношение, он, можно сказать, становится крупнейшим землевладельцем в Северной Калифорнии.
– Ух ты! – выдохнула я.
В голове промелькнула мысль о выпускном бале. Спорю, мужик, у которого столько земли, может позволить себе нанять для сына на вечер самый длинный лимузин. Глупо, знаю, но мне всегда хотелось на таком прокатиться.
– Но на самом-то деле этими землями владеет не он, – заметил Адам. – А компании.
– Вот именно, – согласилась Ки-Ки.
– Что конкретно ты имеешь в виду под «вот именно»?
– Ну-у, – протянула Ки-Ки, – всего лишь то, что это может объяснить, почему парня не задерживали по подозрению в убийстве.
– Убийстве? – Я вдруг напрочь позабыла о выпускном. – Каком еще убийстве?
– Вообще-то их было много. – Ки-Ки крутанула ноутбук так, чтобы мы могли видеть экран. – Хотя технически все жертвы значатся всего лишь пропавшими без вести.
– О чем ты?
– Ну, после того как я составила список всех компаний, имеющих отношение к Таддеусу Бомонту, я ввела название каждой из них в тот же самый поисковик, и он выдал мне парочку довольно настораживающих ссылок. Вот, смотрите. – Ки-Ки открыла карту долины Кармел. Она выделяла области, о которых говорила, по мере их упоминания. – Видите этот участок? Гостиница и спа-центр. Смотрите, как близко к воде они расположены. Эта зона не подлежит застройке. Слишком сильная эрозия почвы. Но «РэдКо» – название корпорации, купившей эту землю, «РэдКо», въезжаете [22]? – задействовали какие-то связи в мэрии и все равно получили разрешение. Несмотря на это, один эколог предупреждал «РэдКо», что любые построенные здесь здания будут не только опасно неустойчивы, но и поставят под угрозу популяцию тюленей, обитающих чуть дальше по побережью. Вот, глядите.
Пальцы Ки-Ки порхали над клавиатурой. Секундой позже на экране возникло что-то похожее на газетную статью, в которой было изображение странноватого парня с козлиной бородкой.
– Тот эколог, который поднял всю эту шумиху вокруг тюленей, исчез четыре года назад, и с тех пор его никто не видел.
Я прищурилась, глядя на монитор. Из-за яркого солнечного света разглядеть подробности было нелегко.
– Что ты имеешь в виду под «исчез»? – спросила я. – Типа умер?
– Возможно. Никто не знает. Если он и был убит, тело не нашли, – пояснила Ки-Ки. – Но смотрите дальше. – Ее пальцы отстукивали быструю дробь по клавишам. – Другой проект, торговый центр, вот тут, представлял опасность для естественной среды обитания редкого вида мышей, водящихся только здесь. И вот эта леди… – На экране появилось новое фото. – Она пыталась остановить застройку и спасти животных – и вдруг пфф! Она тоже исчезла.
– Исчезла, – эхом отозвалась я.
– Просто исчезла?
– Просто исчезла. Для «Монт Бо» – это название спонсора проекта – проблема оказалась решена. «Монт Бо». Бомонт. Дошло?
– Дошло, – кивнул Адам. – Но если все экологи, связанные с компаниями Рыжего Бомонта, исчезают, почему никто не расследует эти инциденты?
– Ну, прежде всего, – сказала Ки-Ки, – «Бомонт Индастриз» сделала одно из самых крупных пожертвований на кампанию нашего недавно избранного губернатора. А еще они очень помогли парню, которого выбрали шерифом.
– Сокрытие преступлений? – Адам скорчил гримасу. – Да ладно!
– Это при условии, если бы кто-то что-то вообще начал подозревать. Не забывайте, эти люди не считаются умершими. Просто пропавшими. Насколько я могу судить, существует что-то типа точки зрения, мол, защитники окружающей среды, ну, немного ветрены или вроде того, так что кто может утверждать, что эти ребята просто не сорвались с места ради какой-то более крупной и страшной катастрофы? Кроме вот ее. – Ки-Ки ударила по другой кнопке, и на экране появилось третье фото. – Эта леди не принадлежит ни к одной из групп помешанных защитников тюленей. Она владела каким-то участком, на который положила глаз «Бомонт Индастриз». Они хотели расширить один из своих кинокомплексов. Только эта леди не хотела продавать землю.
– Можешь не продолжать, – вставила я. – Она исчезла.
– Так точно. И через семь лет, день в день, – а именно через семь лет можно объявить пропавшего без вести человека мертвым, – «Бомонт Индастриз» сделала предложение ее детям, которые с восторгом его приняли.
– Предатели, – фыркнула я, имея в виду ее детей.
Я наклонилась к монитору, чтобы получше рассмотреть фотографию жертвы.
И впала в легкий ступор: передо мной был портрет призрака, который наносил мне столь очаровательные светские визиты.
Ладно, хорошо, может, она и не походила на мою ночную гостью один в один. Но была такой же бледной и худой, и стрижку носила такую же. Этого сходства оказалось вполне достаточно, чтобы я воскликнула «Это она!» – и ткнула пальцем.
Ничего глупее я, конечно же, сделать не могла.
Потому что и Ки-Ки, и Адам тут же повернулись и уставились на меня.