— Сейчас бы хоть что-нибудь из чего можно пострелять, — зло сказал Женя, видя как между ними и бандитами сокращается расстояние.
— Держи, вытянул старик из-за пазухи старый импульсник.
— Так чего ты раньше его мне не дал? — зло посмотрел на старика Женя.
— А ты просил?
— Ай, давай быстрей.
Женя выхватил импульсник и приготовился стрелять по преследователям. Зарядов было немного, но их должно было хватить, чтобы выровнять шансы. Женя подпустил бандитов поближе и открыл огонь, первым же выстрелом он попал вырвавшемуся вперед бандиту в голову. После чего остальные бандиты залегли и попытались открыть встречный огонь, но у большинства раздались сухие щелчки, а у двух взорвалось оружие. Резко количество бандитов сократилось почти на треть и те замерли в нерешительности. Окончательную точку в перестрелке поставил Женя, попав еще одному бандиту в голову и те, не желая больше нести потери, решили отступить.
Когда бандиты скрылись из вида, оба направились к телам, чтобы по мародерствовать. Среди убитых бандитов был один четырехрукий, два примата и один рептилоид, брать с бандитов было не чего, кроме неисправного оружия и одежды у них ничего не было. Не став ничего брать, они отправились домой, дальнейший путь прошел без происшествий и, оказавшись внутри уютного дома, они начали смотреть, что же им дали приматы.
Смотреть особо было не на что, мешки практически полностью были забиты едой, упакованной термопластик, не дающий ей испортиться, также были с два десятка армейских пайков, небольшой опреснитель, два комплекта одежды и один новенький гражданский лазер.
— Нам крупно повезло, Девятый, видимо мы спасли кого-то очень важного.
— Тебе виднее, — без особого энтузиазма Женя смотрел на разложенные вещи.
— А теперь давай отпразднуем удачную операцию.
Распаковав несколько упаковок, они накрыли стол и принялись неторопливо принимать еду. Под конец трапезы у Жени появились вопросы, но он ждал, когда доест Первый.
— Спрашивай, я вижу, что у тебя есть что спросить.
— Так что такое нейросеть?
— Если по-простому, то устройство упрощающее жизнь большинству разумному населению галактики.
— И в чем оно упрощает?
— Много в чем, простые нейросети предназначены для быстрого обучения, да и просто бытовой жизни, расчетов за товары, поиск информации, да еще много чего.
— А есть какие-то другие нейросети?
— Хватает разновидностей, есть еще и импланты, но про них я немного знаю.
— А откуда вы столько знаете? Ведь все время вы проводите на этой мусорке.
— Даже находясь здесь и имея живой ум, можно многое узнать.
— Значит из-за того, что у меня нет нейросети я и не смог перейти на другую сторону?
— Именно, без нейросети для них ты считаешься отбросом, который уже никогда не выберется отсюда.
— Отсюда невозможно выбраться?
— Почему же, возможно. Но как официально, так и через контрабандистов это будет стоит огромного количества кредитов.
— А если через стену перебраться?
— Были смельчаки, у которых это получилось, только почти всех отловили на другой стороне.
— А нейросеть здесь возможно установить?
— Девятый, лучше улететь отсюда с контрабандистом, чем рисковать жизнью без шанса на успех.
— И много надо кредитов, чтобы выбраться отсюда?
— Порядка ста тысяч.
— Это много?
— Много, если взять все, что мы с тобой приволокли в качестве награды, то все бы мы смогли продать за сто кредитов, пистолет за тысячу. Вот тебе вся и арифметика, пока ты соберешь нужную сумму ты будешь либо мертв, либо состаришься как я. А теперь давай на боковую, еще успеем наговориться.
Глава 7
С тех времен, как я встретил Первого, прошло уже полгода. Жизнь постепенно входила в норму, и я начал привыкать к свалке. Тот случай со спасением девушки был не единственным, еще пару раз старик поднимался посреди ночи, ничего не объясняя и толком ничего не говоря, тянул меня в неизвестном направлении. Там мы сталкивались с бандитами, после чего отбивали пленников и потом каждый раз тянули их на рынок, чтобы передать властям и получить законное вознаграждение. Но так было не всегда, иногда приходилось ковыряться и в мусоре и смотреть, куда выкинет новый груз мусоровоз. Периодически нам со стариком нечего было есть и мы ели отвратительные объедки, иногда приходилось и голодать. Я видел, что старику становиться все труднее и труднее, возраст брал свое и неизвестно, сколько он сможет прожить в таких условиях.