— Каждый из нас — это все, что осталось от наших семей, — тихо продолжала Кейси. — Я боюсь, что с вами может что-нибудь случиться. Поберегите себя, Габриель, пожалуйста! И не делайте глупостей. Не ввязывайтесь ни в какие потасовки или во что-либо подобное. Просто… оставайтесь здесь со мной. Меня постоянно беспокоит предчувствие, что с вами может произойти нечто такое, что разлучит нас, а справиться со всем этим одна я не смогу.
— Кейси, ведь я уже обещал быть рядом с тобой всегда, когда тебе это понадобится, — сказал я, не в силах сдержать улыбки.
— А что, если однажды у вас восстановится память и вы вернетесь к вашей прежней жизни?
— У меня нет ее, ты же знаешь.
— Значит, независимо от того, что вы вспомните, вы не оставите меня?
— Нет, я обещаю.
— Не давайте обещаний легко, Габриель. Так можно навредить людям.
— Я обещаю, — повторил я, всей душой уверенный в исполнении своего обещания.
От Стефоми мне было известно, что в прошлой жизни у меня не осталось ничего ценного, того, к чему стоило бы возвращаться, — все, кто был мне дорог, умерли. Но независимо от рассказов Стефоми я знал: что бы я ни вспомнил или услышал от кого-нибудь, ничто не сможет разлучить меня с Кейси. Существует предел того, насколько один человек может любить другого, и я знаю, что не мог бы заботиться о ком-либо больше, чем забочусь о ней. Но если, допустим, мне все же пришлось бы куда-то уехать по какому-нибудь делу, я взял бы Кейси с собой, а если бы это оказалось невозможным, то я просто-напросто никуда бы не поехал. Я сказал ей это, чтобы она поняла, насколько мои намерения в отношении ее серьезны и искренни.
— И тебе не нужно беспокоиться обо мне, — добавил я. — Ты ведь знаешь, я умею позаботиться о себе. А это распятие просто великолепно, спасибо тебе, Кейси. И я, конечно же, буду его носить. Да я прямо сейчас его и надену. Ну вот, ты убедилась?
Она кивнула и посмотрела на меня с благодарной улыбкой. А когда я вынул из сумки свой подарок и отдал его ей, ее улыбка стала еще шире, и она сказала, что считала рождественским подарком для себя те покупки, которые мы сделали в «Люксе».
— Нет, это было для малыша, — возразил я. — И потом, я не думаю, чтобы эти пушистые чепчики оказались бы тебе впору.
Когда Кейси развернула пакет с моим подарком, по ее лицу я понял, как она довольна тем, что увидела.
— Габриель, это само совершенство! — воскликнула она, радостно улыбаясь.
Во время одной из своих прогулок по городу я набрел на принадлежащий пожилому венгру маленький уютный магазинчик. Он весь был заставлен вырезанными из дерева фигурками. Старик рассказал, что все это он делает сам, а помогают ему брат и племянник. Некоторые из резных фигурок были окрашены, другие имели природный, бледно-золотистый цвет дерева. Все здесь стоило довольно дорого, ведь для изготовления даже самой крохотной вещицы требовались высокое мастерство и большое количество времени.
Я выбрал для Кейси маленькую неокрашенную статуэтку Девы Марии со смиренно опущенной головой. Ее плечи окутывал длинный плат, изящно ниспадающий до самых ступней. Это было действительно прекрасное творение мастера и представлялось как нельзя более подходящим для Кейси, ведь и у ее ребенка нет отца, а кроме того, она как-то говорила мне, что, оказывается, изображения Матери-Девы действуют на нее успокаивающе.
— Что это у тебя на руке? — резко спросил я, увидев тоненькие алые струйки, текущие по ее ладони.
— Что? — не поняла она и недоуменно посмотрела на меня.
Взглянув на стол, где лежала белая оберточная бумага, в которую была упакована фигурка, я увидел и там красные пятна.
— Можно я возьму ее на минутку, чтобы посмотреть? — попросил я, хватая статуэтку с раскрытой ладони Кейси.
В следующий момент меня охватил ужас: крошечная фигурка плакала кровавыми слезами. Они покрывали алыми пятнами мягкое дерево, впитывались в него и стекали мне на пальцы, которыми я сжимал статуэтку.
— Что случилось? — встревожилась Кейси.
Я взглянул на нее и протянул ей фигурку:
— Что ты об этом думаешь?
— Я действительно полюбила ее, Габриель. Она чудесная.
Мне стало ясно, что Кейси не видит кровавых слез. Для выхода из ситуации нужно было срочно придумать предлог. Нельзя же оставлять такую вещь у нее. Это может стать опасным.
— Мне очень жаль, Кейси, но, похоже, они подсунули мне совсем другую статуэтку, — произнес я извиняющимся тоном. — Та, которую я выбрал для тебя, была гораздо лучше. Я отнесу ее обратно в магазин, как только он откроется после рождественских праздников, и потребую заменить.