Свинцовое небо предвещало дождь, и дувший с утра порывистый ветер гонял по земле сухие листья. Португалец укутал шею шарфом и попытался сообразить, когда же в последний раз видел Хуана. Себаштиану помнил, как маленьким мальчиком тот гонял в футбол во дворе школы, на стадионе с гравийным покрытием. По окончании матча в волосы и ботинки набивалась куча мелких камешков, рубаха пропотевала насквозь, и совершенно не хотелось возвращаться на уроки. Хуан был Ровесником Себаштиану, но учился в другом классе. Связь между ними прервалась, когда Себаштиану уехал из Мадрида – сначала учиться, а потом и работать за границу. Правда, в тех редких случаях, когда, возвращаясь ненадолго в Испанию, Португалец собирал друзей, Хуан неизменно приходил на встречи. Близко они не дружили, но Хуан считался больше чем знакомым.
Родители молодых людей, напротив, на протяжение многих лет поддерживали тесные отношения. По сути, Хуан Аласена был не столько приятелем Себаштиану, сколько сыном друга дяди Орасио и отца.
– Себаштиану. – К Португальцу подошел представительный мужчина и взял его за локоть.
– Дон Клаудио. Не могу передать, как я скорблю о случившемся.
– Ужасное несчастье. – Дон Клаудио обернулся и с тревогой посмотрел вслед пожилой сеньоре, которую уводила под руку женщина помоложе. – Его мать сражена горем.
Что Себаштиану мог сказать отцу Хуана? Любые слова сожаления прозвучали бы сейчас бессмысленно и фальшиво. Он с детства помнил дона Клаудио как человека необыкновенного – сильного, мужественного и заядлого спортсмена. В этот холодный день он был в шляпе, перчатках и длинном темном пальто до пят. Истекшие годы, а особенно последние события не прошли для него бесследно. Бледность кожи, но в большей степени влажные глаза с застывшим в них печальным выражением придавали лицу болезненный вид. «Только увидев, как безжалостно время к другим, начинаешь осознавать собственный возраст», – подумал Себаштиану.
– Себаштиану, я хочу попросить тебя об одолжении.
– Ну конечно, дон Клаудио.
– Представь, полиция ничего нам не сообщает. – Он развел руками и добавил: – Отделывается туманными фразами, самой общей информацией, но никто не желает рассказать, что произошло на самом деле. Вчера мы весь день просидели в комиссариате, а потом в Институте судебной медицины, пока нам соизволили отдать тело бедного Хуана. – Он гневно сжал кулаки. – Нам ничего не говорят!
Себаштиану покосился на Орасио, тот молча поджал губы.
– Пойми, нам необходимо знать правду. Мы ведь места себе не находим. У тебя есть связи в полиции. – Он настойчиво сверлил Себаштиану взглядом. – Помоги нам.
Его просьба застала Себаштиану врасплох.
– Ох, дон Клаудио. Все не так просто. Я уже много лет не живу в Мадриде и не имею никакого отношения к управлению внутренних дел. Если полиция предпочитает молчать, что я могу сделать? – Чувствуя себя крайне неловко, он отступил на полшага назад, пытаясь установить между ними хотя бы минимальную дистанцию.
– Официально – мало, я отдаю себе в этом отчет, – признал дон Клаудио. – Ноты с ними работал, а друзьям принято идти навстречу. Я вовсе не требую полного отчета, но любая незначительная подробность поможет нам разобраться в причинах нашего несчастья. Почему Хуан? Почему нам ничего не говорят? Доколе нас будут держать в неведении?
– Прошло всего два дня со… – он запнулся, смущенный жестокостью своих слов, – со смерти Хуана. А сегодня суббота, дон Клаудио. Полагаю, вам следует потерпеть несколько дней. Детективам нужно время на предварительное следствие. Тогда они смогут поделиться с вами конкретными фактами. Пусть полицейские делают свою работу, и я уверен, что в скором времени вы узнаете от них правду.
– Все так. Но пожалуйста, поговори с кем-нибудь и расскажи нам, что узнаешь. – Дон Клаудио повернулся к Орасио в поисках поддержки, а затем вновь обратился к Себаштиану: – Ты был другом Хуана, и мы хотим лишь одного – спать спокойно. Умоляю тебя, Себаштиану.
Португалец неопределенно повел плечом.
– Только кажется, что это легко, дон Клаудио. Но я сделаю все, что в моих силах.
Выражение лица дона Клаудио выдавало напряжение, не покидавшее его на протяжении последних суток, но он как будто воспрянул духом, ощутив маленькую надежду.
– Искренне благодарю, сам лично и от имени жены. Для нее будет утешением узнать, что ты здесь.
Дон Клаудио откланялся, не прибавив к сказанному ни слова и оставив Себаштиану с Орасио в замешательстве.