Фин смотрел на меня снизу глазами побитой собаки.
– Джек, в твоем состоянии…
– Лютер – самый опасный из всех известных мне психопатов, а уж я их повидала куда больше, чем мне положено по справедливости. И я не хочу весь остаток жизни пугливо озираться в ожидании, когда он сделает свой выпад.
– Пускай этим займется Херб. Он хороший спец.
– Я лучше.
– Ты, понимаешь, Джек, – я не вынесу, если что-нибудь случится с тобой… или с вами, – добавил он, прикладывая ладонь к моему пузу.
Я ощутила, как ребенок во мне солидарно дрыгнул ножкой.
Выпустив руку Фина, я направилась к красной «Тесле Родстер», припаркованной на местах для инвалидов. Не машина, а птица; последняя из игрушек Гарри Макглэйда – полная электрика, разгон с нуля до ста в четыре секунды. Хозяин сейчас сидел на водительском сиденье, играя со своим сотовым. Стуком в окошко я игруна вспугнула. Он опустил стекло, заранее хмурясь своим небритым лицом. Седины у него изрядно прибавилось с той поры, как мы с ним двадцать с лишним лет назад сотрудничали в отделе нравов. Спустя годы злодейка судьба снова справила так, что мы с ним оказались в партнерах, только уже в частном порядке. Пятичасовое пребывание с Гарри Макглэйдом заставляло меня тихо тосковать по работе где-нибудь в убойном отделе, но чтобы только без него.
– У тебя сердитый вид, – бдительно сказал он. – Что стряслось? Доктор сказал, что ты не беременна, а просто разбухла до неприличия?
– Ах вот как ты прикрываешь мне спину? Игрой в бирюльки?
– «Башня безумия». Инопланетяне сейчас всех моих овец растырят[7].
– Дай-ка сюда твою трубку.
Он настороженно отстранился вместе с ней.
– Испортишь мне все тут.
– Не испорчу.
– Не верю. Вон глазищи полыхают, как у горгоны на сносях. Признайся, у тебя гормональное бешенство?
– Дай сюда твой гребаный айфон или морду расцарапаю!
Он дал. Я набрала Херба.
– Тебе сюда нельзя, – коротко сообщил тот.
– Да вы что, сговорились? Если еще один начнет поучать, что мне можно, что нельзя, я тут свихнусь!
– У нее гормональный взрыв! – вместо меня заорал в трубку Макглэйд. – Беги к канадской границе, еще успеешь!
Из-за его ора я прослушала, что мне ответил Херб.
Я отошла от «Теслы» подальше, за порог слышимости.
– О! Она у меня еще и трубу увела! – не унимался мне вслед Макглэйд.
– Херб, извини, я прослушала. Повтори еще раз.
– Железнодорожный мост на Кензи-стрит. Там все скверно, Джек.
– Откуда ты знаешь, что это Лютер Кайт?
В ответ тишина.
– Херб? Алло, ты где?
– Он… гм, Лютер кое-что оставил. Кое-что с твоим именем. Так что не надо сюда. Лучше я сам к тебе подъеду, когда закончу.
– Встречаемся в десять, – сказала я и ушла со связи.
Со мной поравнялась машина – новый «Форд Бронко» Фина.
– Извини, – сказал он, – тебя подвезти?
Я уперлась руками в свои дикорастущие бедра.
– Давай. К месту преступления. Или ты опять будешь меня удерживать?
– Да уж ладно, – ответил он со вздохом.
На Фина я все еще злилась, но нельзя забывать, что альтернативой было ехать с Макглэйдом. С которым торчать в машине – примерно то же, что сверлить зубы, только чуточку хуже.
– Ладно. Жди здесь.
Я пошла отдавать Гарри мобильник и сказала, куда мы направляемся.
Тот нахмурился.
– Ты уверена, что тебе непременно туда надо, в твоем состоянии?
– Макглэйд, я беременна, а не беспомощна.
– А эта твоя… прекогниция?
– Надо говорить «преэклампсия».
– Я почему-то подумал, что ты так и скажешь.
– А вот это уже прекогниция, – вздохнула я.
– Ты ж вроде только что сказала «преэклампсия»?
– Да. Значит у тебя она есть, прекогниция. Дар предвидения. Раз ты предвидел, что именно я скажу.
Он мотнул головой.
– Ох-х. Это я, наверное, подхватил от той птахи по вызову. Надо было предвидеть такие последствия.
Меня всегда озадачивало: Макглэйду просто нравится выносить людям мозги, или он в самом деле такой тупой? Ладно, пускай лучше тупой.
– Ну и тупой же ты, – сказала я ему.
– Ох ты огроменная. Я, кажется, даже чувствую твою силу тяготения. Может, тебе лучше домой? Ляжешь там, и пускай предметы вокруг тебя кружатся по орбите.
Я нахмурилась.
– Преэклампсия у меня вне зависимости от того, на свободе Лютер Кайт или нет. Но если он перестанет застить свет, мне будет легче.
– Ладно. Сейчас добью в «Башне» уровень костей и мчусь туда к вам. Минут за двадцать, думаю, управлюсь.
Под моим взглядом беременной горгоны он, впрочем, завибрировал:
– Да ладно, ладно. Похохмить нельзя. Еду.