Он миновал пограничное святилище, не зная, что ждет впереди. Обычно, когда он пересекал границу поселения, то мгновенно ощущал разницу, выходя с территории, подвластной знакомым благожелательным леррам, во владения диких, чтобы не сказать — враждебных лерров. Однако эту дорогу выдрали из дикой местности, силой проложили, не спрашивая согласия лерров. Старых лерров выселили, а новые еще не обосновались, и все вроде бы считали, что новые лерры воспримут передвижение людей как нечто само собой разумеющееся и правильное. Вопрос лишь в том, знали ли об этом сами лерры? Да и новые лерры толком еще не сформировались…
Когда Меч миновал святилище и ступил на новую дорогу, то ощутил не враждебность дикой местности, а растерянность, и вдруг потерял направление, словно его внезапно закружили. Он сделал шаг, еще шаг — и остановился.
Без сомнения, лерры были растревожены. Даже он, Меч, это почувствовал, несмотря на защиту перьев арра на шляпе, а ведь он не был жрецом и не обладал повышенной чувствительностью. Меч сглотнул, постарался успокоиться и зашагал вперед.
Ощущения были очень странными. Он понимал, что физически просто идет вперед по широкой прямой дороге в добрых семь, а то и восемь футов шириной, но в душе царило ощущение, что он балансирует на раскачивающемся канате. Он припомнил, что один из рабочих дорожной бригады говорил о поддержании дороги. Если дорогой не пользоваться постоянно, она закроется, станет враждебной, и, быть может, даже куда более опасной, чем окружающая ее дикая местность. Поддерживать ее в порядке физически, не давать зарастать, было довольно просто. А вот поддерживать, так сказать, духовно — куда сложней. Люди должны ходить по ней, словно так и надо, и тем самым заставить новых лерров дороги приспосабливаться к их нуждам, а не давать им воли. Если вдруг паче чаяния лерр дороги решит, что он здесь главный, то дороге, потребуются свои жрецы, как поселениям.
Меч чувствовал, что лерры пока еще пребывают в растерянности, и пытался внушить им мысль, что дорога — это его место, а не их.
Вроде бы помогло. А может, он просто привык. Или чем дальше от Безумного Дуба, тем лерры спокойнее? Когда он отшагал примерно полмили, ощущения головокружения и неуверенности прошли совсем, и теперь он мог сполна насладиться дорогой и окрестностями.
Утреннее солнце стояло высоко над Восточными Утесами, лучи весело пробивались сквозь кроны деревьев. Листва была ярко-зеленой, а кустарники по обе стороны дороги переливались зеленым, коричневым и серым. Где-то поблизости пели птицы, но Меч их не видел.
Ивовый Берег лежал милях в десяти — двенадцати от Безумного Дуба. Довольно долгий путь, но с новой дорогой его можно запросто проделать за полдня.
Старый проводник водил в Ивовый Берег более безопасным, кружным путем, и дорога занимала почти весь день. Выходили обычно до рассвета, а в Ивовом Береге оказывались уже перед самым закатом.
Меч разглядывал дикую местность по обеим сторонам дороги, пытаясь понять, какие опасности старый проводник считал нужным обходить, но так и не увидел ничего угрожающего. Валежник, свисающие лианы, неровная почва и стрекочущие белки, мерцания и огоньки вроде бы неестественного происхождения, но никакой видимой угрозы.
Хотя с чего бы угрозе быть видимой? Для того и нужны проводники, чтобы предупреждать людей о скрытой опасности. Меч поддернул мешок повыше и зашагал дальше.
Милях в четырех от Безумного Дуба дорога впервые изгибалась. До этого она лишь обходила здесь и там большие деревья, но большей частью была прямой. Однако теперь впереди лежало огромное болото, и дорога уклонялась вправо по твердой почве. Меч знал, что за болотом находится река Долгой Долины, и пригляделся, но так и не понял, увидел ли он воду, или ему лишь показалось. Однако он совершенно точно слышал плеск, хотя с тем же успехом это могли прыгать на болоте лягушки.
Он постоял немного, борясь с искушением пойти проверить. Там дикая местность, а он направляется в Ивовый Берег и в Зимовье, он не окрестности поглядеть вышел. Да и вообще — кто, будучи в здравом уме, просто так пойдет исследовать дикие места, пусть даже его шляпа увешана перьями арра и он Избранный, обладающий магической защитой.
Примерно на полпути Меч остановился перекусить ячменной лепешкой, запил ее пивом и задумчиво поглядел на глиняную бутылку, которую только что осушил. Он знал, что если бросит бутылку в лес, сильно разозлит лерров и обеспечит себе дурные сны и мелкие неудачи. А что будет, если бросить ее на дорогу? Дорожные лерры еще нестабильны, не сформировались до конца и могут не знать, что мусор — это то, против чего они могут и должны возражать.