— Что, Зеленый, вернулся? Признайся, что ты от меня в восторге, вот и не можешь оставить в покое.
— Винца хлебнем? — с затаенной надеждой поинтересовался птиц.
— Спрашиваешь, — устало усмехнулся я. — Еще немного — и на ослиную мочу соглашусь: губы слиплись, хоть разрезай.
Попугай, сорвавшись с места, упорхнул прямиком к лесу, зазывающе покрякивая налету. Неужели и впрямь к винному погребу направление показывает? Не очень в это верится, но рассиживаться не стоит — надо найти воду, пожрать и оружие. И про огонь тоже не забывать… будь он четырежды проклят…
Проваливаясь почти по щиколотку в чистейший, почти белый песок, направился следом за попугаем. Лес встретил ядреным ароматом хвои, идти по подстилке стало легче, даже шишки не беспокоили — огрубевшая кожа ступней на них не реагировала.
Взбираясь на холм, подобрал увесистую палку. Не дубина, но при случае врезать такой можно хорошо (или выбросить, чтобы бежать легче было).
Кроме шишек, сухой хвои и палых веток частенько встречались грибы. Но, несмотря на лютый голод, даже не думал на них соблазняться: грибы — последнее, что я решусь здесь попробовать. Понятия не имею, какие съедобные, а от каких «мама» не успеешь сказать; и при таком риске пищевая ценность не впечатляет — легче бумагой насытиться.
На спуске пришлось огибать парочку поваленных деревьев — судя по зеленой хвое, упали они недавно. Не поленился заглянуть в ямы, оставленные вывороченными корнями. Как и подозревал — ничего, кроме песка. И впрямь дюны.
Попугая видно не было, и я, отходя от берега все дальше и дальше, начал подумывать вернуться. Бродить по этим дюнам можно сутками без толку — вряд ли при таком грунте найдется родник или ручей. Лучше уж шагать вдоль моря, шлепая по накатывающимся волнам, — мокрый песок держит не хуже асфальта. По нему легко идти с комфортом, пока не наткнусь на устье какой-нибудь приличной реки. Это не просто возможность напиться — на берегу можно встретить деревню или город. Не могу же я вечно бомжевать в одиночку: рано или поздно придется выбираться к людям.
И лучше рано…
Хорошо, что решил пройти еще немного — привлекли какие-то отблески впереди: будто маленькие сгустки светящегося тумана водят хоровод среди деревьев. Когда приблизился, ничего не обнаружил — видимо, глаза от усталости шалят. Или не от усталости… Вспомнился тот медведь — неужто опять галлюцинация пожаловала? Нехорошие симптомы… Остается надеяться, что это временная реакция на перенос.
Пока искал эти огоньки, заметил, что местность дальше резко изменилась. Заинтересовавшись, продолжил путь. Дюны здесь исчезли, потянулись заросли густого ярко-зеленого кустарника, перемежаемые перелесками. Сосен уже не было — что-то лиственное, вроде ясеня и тополя. Ботаник из меня не очень, да и на объекте не сильно озадачивали такими знаниями, так что, возможно, деревья ничем не отличаются от земных. Не удивлюсь — ведь местный человек точь-в-точь как наш, так почему бы и остальному не быть аналогичным…
Пробравшись через очередную полосу кустов, растянул рот в блаженной улыбке. Вода — маленькая речушка, скорее даже ручей, стиснутый крутыми берегами.
Найдя удобный спуск, торопливо скатился вниз, распугивая лягушек, припал на колени. Вода не такая вкусная, как в том крошечном ручейке на острове, и далеко не холодная, но выпил я ее столько, что, наверное, уровень понизился.
Утолив жажду, отполз от берега, присел на склоне. Надо минут пять передохнуть, чтобы вода чуток усвоилась, а то брюхо колышется, будто бурдюк переполненный, да и ноги гудят.
Долго медитировать не смог — шило в одном месте не позволило. Встал, опять спустился к воде. Нет, не пить: присев, начал разглядывать свое отражение. Море, даже спокойное, этого не позволяло — постоянно рябь и волнение: мертвый штиль только ночью бывал, но при лунном свете не очень-то собой полюбуешься.
Каштановые волосы в силу превратностей судьбы уложены в прическу «взрыв на макаронной фабрике»; вытянутое лицо с тонкими губами и широкими карими глазами; под узким носом намечается пушок. Ничуть не похоже на мое родное тело: я мало того что был пошире в кости, так еще и блондином с круглой мордой, украшенной поломанными ушами и носом-картофелиной. Описание, конечно, выдает урода, но сам я так не считал — практически красавцем был… просто нестандартным.
Хотя себе признаюсь честно: это тело несколько симпатичнее, хотя и хлипковато.
Ничего, мясо на кости нарастим. Судя по виду, лет этому парню было не больше восемнадцати-девятнадцати — все еще впереди.
Рядом захлопали крылья (очень знакомо захлопали), над головой промелькнул зеленый комок, влетел в здоровенный куст, затормозил, плюхнулся на ветку. Раскачиваясь на ней, будто на качелях, попугай, делая вид, что меня не замечает, начал жадно лопать какие-то ягоды, похожие на жимолость. Может, и правда жимолость? На других кустах только цветы или чуть заметные завязи, а здесь уже плоды — она ведь рано спеет. Уж очень сильно есть хочется… Нет, лучше не рисковать: мне только проблем с отравлением не хватает. Хотя…