А ну, иди сюда, сука! – крикнула Аксонна, обнажив дуальные бритвы. – Я готова!
Зверь прижался к земле, рыча. Отстреленное крыло в процессе погони от него отвалилось, а второе было плотно прижато к телу. Хвост лупил по земле, выдавая заинтересованность в драке. Отерев ярко-красную полосу крови со щеки, анфорка оскалилась. Конечно, ее зубы не были столь впечатляющи, как клыки шавки Дираэля, но монстр понял ее намерения.
Хищник не выдержал первый. Огласив округу жутким рыком, он совершил гигантский прыжок, раскрыв пасть и растопырив когти. Закричав, Аксонна кинулась навстречу.
Бритва с одной руки полоснула по морде твари, раскроив широкий, как у аллигатора, нос и брызнув ручьем крови. Когти пропахали по груди девушки, и СТД немедленно откликнулся, выплеснув с полведра красной подделки и заорав в голову владелицы:
«Внимание! Потеря половины заряда!»
Монстр клацнул клыками о бритву, пытаясь ее разгрызть, но получил резаную рану, вырезанный клык и ощутимый пинок в шею. Взвизгнув, плюясь кровью, он вновь прыгнул на упрямую дичь, но на этот раз невидимая сила оттолкнула его на мостовую. Кинувшись на Аксонну, он опять вцепился клыками в выставленные для блока бритвы, но махнул лапами, целя в живот. СТД отчаянно заверещал, разрезанный в несколько кусков. Замерцав, отныне бесполезный, он вновь стал видим и отслоился от плаща. Улучив момент, анфорка схватила его остатки и запихнула в зловонную пасть, наподдав платформами-гасителями в располосованный нос гадины.
Захлебываясь и визжа, зверь попятился. Аксонна же перекатилась назад через голову, тяжело дыша. Больше «сверхпрочного» (она трижды прокляла Кристофера с его брехней) жилета у нее не было, а посему не осталось и защиты. Вообще никакой.
«Эх, раз я такая вся из себя особенная, как мне описывали, почему я не могу наколдовать себе какую-никакую защиту?» - с тоской подумала она.
Монстр зарычал, снова готовый к драке. Он уже снял с нее первый и последний панцирь, а она только и смогла, что как-то болезненно его порезать. Ну, еще пнуть пару раз.
«Вспоминай, Ксюха, что там говорил Фенариус? Почувствовать Воздух…»
Она зажмурилась, так как глаза защипало от градом катящегося по ее лицу пота. Поймать принцип… Анфорка уже слышала, как скребнули по камню когти задних лап твари, прыгнувшей на нее в сокрушительной атаке. И, внезапно поймав образ колдующего огненную химеру Элу в джунглях, оглушительно закричала, выставив руки вперед:
Да чтоб ты сгорела, сволочь!!!
Белоснежный столп пламени взметнулся перед ней, раскаленной змеей встав между ней и испуганно завизжавшим хищником. Огонь спалил ее ладони и сильно обжег ее врага, вновь прыгнувшего на ее в последнем рывке.
И тут прогремел выстрел.
На прямой дистанции от сражающихся, со стороны единственного выхода из тупика стоял Ларгентум, держащий в дрожащих руках винтовку. Его СТД поглотил удар, и он отделался лишь разбитой губой и расколоченным в микросхемы интерфейсом. Он тяжело дышал от бега и какое-то время не двигался с места, но, видя, что никто из бившихся не шевелится, Серафим все-таки отбросил винтовку в сторону и побежал к месту битвы.
Однако не успел он тронуть труп дохлой зверюги, как покрытое костяными щитками тело пробил кровавый кулак. Отшатнувшись от неожиданности, Ларгентум кинулся помогать отваливать тяжеленную тварь с тела Аксонны. Перевернув животину, он с мрачным удовлетворением заметил на ней огромную опаленную рану, глубокий порез на шее, из которого, булькая все реже, выливалась кровь, и здоровенную дыру в голове, из которой на землю вывалились куски серо-кровавых мозгов, перемолотых в однородную розоватую кашу разрывным зарядом.
Во имя Богини, ты жива? – присел он рядом, осматривая анфорку, которая не была в силах даже сесть. Та была вся в крови – и своей, и чужой: прихвостень Дираэля все же пропахал когтями по ее животу, впрочем, лишь поцарапав.
Это ты мне скажи, - слабо хрипнула Аксонна, пытаясь перевернуться на бок. – Камушки… холодненькие…
Тебе нужен врач. – Ларгентум вернул анфорку в прежнее положение на спине и, отряхнув с нее ошметки крылато-зубасто-когтистой гадины, аккуратно поднял на руки. – Да уж, второй раз за второй день, что мы с тобой знакомы, тебя приходится спасать. Это плохая привычка, сказать тебе хочу.
А что, я и не против… у тебя руки теплые.
У тебя рот говорливый.
Знаешь, ты не спеши меня кому-то отдавать… можно я у тебя полежу?
Лежи, сколько влезет, маленький берсерк, ты и не тяжелая. И… - все-таки кашлянул сталкер, все-таки косясь на оставленный позади труп, - спасибо, что помогла. Но знай, - быстро перешел он на практически крик, - это было полным безрассудством! Ты еще даже не ученица, ты ничего не знаешь, ты могла погибнуть! Или хуже! Дайвер и Элу у нас не просто так в отряде есть! О чем ты думала, самоубийца?
О том, что спасу друга, - с усилием сглотнула Аксонна, смаргивая соль и ненужную влагу. - Неужели это так плохо...
Серафим не ответил - смотрел вперед. Адские гончие лапы не моют - мало ли какая дрянь попала в кровь. Анфорка затихла и хлюпала носом, а потом совсем затихла под тихим шепотом чар сталкера. Глупая, бесконечно глупая девчонка. Но она хотя бы его слышит.
========== Глава 5. Посвящение ==========
Кристофер нас убьет. Точнее, тебя лично. Дважды.
Трижды.
Отчего же трижды?
А отчего же дважды?
Во-первых, он сам послал его за «Призмой», убрав из нашего отряда первого и последнего, кто мало-мальски разбирается в медицине. Во-вторых, не уберег девочку.
А в-третьих, он просто любит убивать!
Не кричите, вы ее разбудите.
Уже, - проворчала Аксонна, зарываясь в одеяло. – Ох, почему это не оказалось просто сном…
Потому что больно много хочешь, - нарисовалась рядом физиономия Элу. – Мы от тебя теперь долго не отстанем. Я – вообще не отстану.
Братец мой дорогой, ты дашь мне еще подрыхнуть?
Не дам. Вставай.
Свали в туман.
Одеяло оказалось нагло потянуто. Аксонна вцепилась в него, точно в родное дитя, и недовольно заурчала. Однако послышался громкий шлепок подзатыльника, и Элу заойкал, выпустив одеяло.
Это нечестно! – заныл он, оборачиваясь на бесстрастно-строгого Ларгентума. – Не знаю, когда и как, она явно тебя подкупила! Это коррупция!
Аксонна завернулась в теплое одеяло и тихо засопела.
Дай ей выспаться, - фыркнул Серафимов баритон.
Так и скажи, что предвзят.
Я предвзят. А вы, два зайца, валите на улицу пастись и подумайте о своем поведении.
Зайцы не пасутся.
Вообще-то пасутся.
Сердито фыркнув, Дайвер развернулся и вышел. За ним, открыв было рот для возражения, но наткнувшись на красноречивый взгляд Ларгентума, вымелся и Элу.
Мне тоже тебя оставить, чтобы ты могла выспаться?
Нет, я вполне отдохнула. Просто полежать на мягком хочется… ох, у меня, наверное, все тело в синяках.
Это так. Не приспособлено твое мясо к такому бою.
Я тронута твоей заботой к моему мясу, - закряхтела анфорка, покосившись на сталкера, присевшего рядом на какой-то стул, - но мне неясно, с чего ты вдруг ко мне подлизываешься.
Неприятное слово, но такого я не делаю.
Ну как же, я же спасла тебя? Убила эту скотину?
Спасла, но не убила. Ты не видела, но вокруг много мозгов было разбросано.
Оу.
Разрывные заряды.
Аксонна вздохнула и потерла глаза. Ладони ее были плотно забинтованы после ожогов, как выяснилось, ей еще и поменяли повязки на плече и груди. Добавилась свежая на животе. Ощупав щеку, на которой была ссадина, анфорка нащупала по-детски неуклюже налепленный пластырь.
Это Элу лично клеил, - заметив недоуменный взгляд девушки, прокомментировал Ларгентум. – Сказал, что он – эксперт по части пластырей. Хирурги только руками развели.