========== Глава 8. Увертюра ==========
Хоть Ларгентум доказывал, что остается боеспособным, Сэв и наконец прибывший с "Призмой" Кристофер пресекли все его попытки хотя бы выйти из палаты, куда медик, четырехэтажно выругавшись на языке да Винчи и Микеланджело почти насильно запихнул Серафима, поручив его же ("congratulazioni") ученицу последить за ним немного. Ками, чьи навыки слежения за местностью требовались вышедшему на разведку отряду Ратенту, отправилась с Воздушным магистром, как и Элу с небольшим отрядом диверсии. Авак же разгребал воцарившийся в стане ополчения в его отсутствие бардак. Медики и к нему пытались пристать, но "вашвашество" гордо отказался от помощи и продолжил гонять заместителей драным веником.
Дираэль исчез бесследно, и его нежить вновь обретшие лидера и заимевшие поддержку ранжеров сталкеры яростно теснили к центру зараженного их скверной города - к императорскому дворцу. Несколькими часами спустя прибытия "делегации" из Ава-Найла прибыл с далеких рубежей на личном звездолете и Флорейн, брат Авака - обманчиво улыбчивый сталкер примерно по плечо старшему Фелликсу ростом, поразительно похожий на него лицом и фигурой, однако характером диаметрально противоположный ему. Обнявшись, братья долго совещались с Сэвом и Файксаром, дабы организовать планы наступлений, а также сложить какие-никакие сценарии восстановления столицы.
Флорейн, прикинув ущерб, заявил, что все могло быть и хуже, и спокойно позволил Аваку лететь в Азурекс с ранжерами. По похожему на тест Аксонны испытанию против Авака вышел Файксар, и "вашвашество" блестяще показал себя в бою один на один, великолепно проявив владение магией Природы, невозможной на голом камне и металле, из которых состояла тюрьма. На защиту вооруженного лишь деревянным посохом Авака поднялись и близрастущие деревья, и немногая живность, размахнувшийся хорошенько сталкер мановением руки подымал из почвы новые побеги, оплетающие вызванных Файксаром неведомых существ о трех лапах и его самого и образующие живую стену. Файксар остался очень доволен поединком и забрал перспективного принца в собственные ученики. Дела налаживались, но Аксонна и Ларгентум не разделяли всеобщего оптимизма. Дайвер не упустил случая пошутить про яблоню и яблоко.
Все совсем не так плохо, как вы считаете, - жизнерадостно возвестил Дайвер, встав у раскрытого окна. - Внеплановый отпуск, считай, лепота! Если бы у меня так было, я бы валялся, рубился бы в "Пиратов Элисского моря" и не жаловался.
Ты даже не забавен, - вздохнул Ларгентум, поправлявший на изрытом уже навсегда шрамами лице найденную где-то повязку на потерянный глаз. На его беду и хиханьки Дайвера, выглядела она почти один в один с пиратскими повязками. - Не будь ситуация насколько неприятной, бы спокойно сидел, составлял план тренировок и не привлекал внимания.
А какие у меня будут тренировки? - полюбопытствовала Аксонна, болтавшая ногами на комоде с постельным бельем.
Физические и магические, - пояснил Серафим, все-таки поставив повязку более-менее удобно на глазу. - Ты должна уметь беспроблемно работать сверх нормативов, должна уметь выживать там, где выжить нельзя. Ты всегда обязана быть готова ко всему, и моя задача - подготовить тебя к тому, чтобы ты была готова. Помимо того, нужно будет решить вопрос твоего жилья, твоего трудоустройства...
Как хорошо, что я окно открыл, - зевнул Дайвер. - А то аж душно стало.
Дайвер, твоя ремарка неуместна.
Как и твоя излишняя серьезность. У нас не каторга! Ей помимо твоей нудятины еще и жить когда-то надо будет. Ей надо будет ходить гулять, ей надо будет заводить знакомства и друзей, ей надо будет... ну, жить, как я сказал. Планировать ты, конечно, планируй, кто тебе запрещает, но эти моменты ты давай не забывай.
Если я что-то забуду касательно Соньи, ты будешь первым, кого я об этом спрошу.
Соньи? - переспросила Аксонна.
У меня есть привычка такая, дурная, наверное: давать прозвища малознакомым инопланетянам, - вздохнул Ларгентум. - Дайвер у меня вообще был Креветка. Элу был Зажигалка. Кристофера называл Авиценной, так по сей день его и кличут, как по позывному. Сонья на сталкерите - "луч". Еще совпало с твоим именем... - Сталкер повел плечами. - Если тебе неприятно, я постараюсь избегать такого именования.
Я... ну, не возражаю, - смутилась анфорка, почесывая за ухом. - Почему Дайвер - Креветка, я... понимаю, почему Элу - Зажигалка - тоже, даже вижу связь между Кристофером и Авиценной. А почему я вдруг - Сонья? То есть, Луч?
Ларгентум поднял на нее задумчивый взгляд. Аксонна поначалу растерялась еще больше - так непривычно было глядеть в единственный оставшийся правый глаз и не обращать внимания на повязку на левом.
Я не знаю. Просто... совпало. Понимай это, как тебе захочется.
Луч жизни? - заулыбался Дайвер. - Авак рассказал, что ты его тоже спасла. Тоже реплика?
Без понятия, - потерла плечо Аксонна. - Наверное, я просто искренне не хотела, чтобы вы двое безвременно склеили ласты.
Совершенно логично, без желания ни одно нормальное заклинание не сработает, - поднял взгляд в потолок Ларгентум. - Но эта магия не требует механических действий, это манипуляция с аурами, биополями, если хочешь. Реплика работает таким образом, что ты, наблюдая чужое заклинание, в точности повторяешь его, причем без предварительно подготовки. Кто бы показал тебе манипуляции с аурами? Хотя бы теорию рассказал?
Я не знаю, - повторила Аксонна. - Я не могу тебе объяснить. Я не хотела, чтобы вы погибли, и... не знаю, наверное, что-то внутри меня сработало на автомате? Знаю, пример такой себе, но, например, если я - каким-то чудом! - не знаю про то, что я как женщина могу родить, это не значит, что после... некоторых событий я не окажусь в роддоме с мелким.
Дайвер задумался, Ларгентум же просто ничего не ответил. Впрочем, и не успел бы: в палату влетел запыханный Элу со свежей подпалиной в волосах и ярко-красным порезом на переносице.
Подбирайте свои задницы, - задыхаясь, призвал он к действию, - Сэв и Флорейн собирают народ внизу, есть план, как быстро закончить всю эту ересь. Эл Джи, - обратился он к Ларгентуму, - там притащили, что ты просил, забирай и бегом на брифинг.
Изложенный Сэвом план оказался прост: два основных отряда одновременно выдвигаются к императорскому дворцу и к храму Матери-Богини, где, по словам Флорейна, был тайный ход к катакомбам, внутри которых скрывалась гробница Алонайта, а по два отряда поддержки сопровождают их, дабы не произошло никаких нежданных-негаданных происшествий. Выход к дворцу был рассчитан на отвлечение внимания, так как было рассчитано, что отряд, проникнувший в храм и, таким образом, в гробницу, сумеет захватить Златоцвет раньше Дираэля и потом транспортировать в недоступное для Тертаррила место.
Флорейн остался держать позицию в больнице. Первый основной и два поддержки отряды возглавили Сэв, Ратенту и Файксар, Ларгентуму же дали основной отряд, всунув ему в команду всю ту же компанию из Дайвера, Кристофера, Аксонны и внезапно Авака, который объяснил свое присутствие тем, что будет показывать дорогу. Сопровождающие их отряды взяли под опеку Ками и Элу, причем последний обещал по прибытии на место влиться в основную команду. Отряды Сэва, Файксара и Ратенту вышли с закатом, по сигналу, спустя час, вышли и квады Ларгентума, Ками и Элу. Последние двое увели своих подчиненных куда-то во мглу, в темноту улиц, ведший же основную команду Авак уверенным шагом двигался по паутине улиц, шагая по видным лишь ему да Ларгентуму, как сталкерам, ориентирам.
Серафим знал этот путь: еще будучи совсем юнцом, он в сопровождении Алаэнора так же шел в храм, чтобы вновь прикоснуться к истории и религии своего народа, с которым по несчастной случайности был разлучен и душой, и разумом. Файксар как-то в гневе выпалил, что Ларгентуму никогда не стать настоящим сталкером, не стать истинным сыном Матери-Богини и Империи. И Ларгентум понимал, что Файксар был прав. Все его знакомые сталкеры в его возрасте были одинаково импульсивны, порывисты, в них чувствовался этот яростный, сильный дух их общего прародителя Алонайта. Воспитанный же этерианином, Серафим знал иные пути: сдержанности, молчаливости. Он несколько раз обдумывал каждый шаг, находил изощренную альтернативу прямому и простому пути. Такова была его натура одиночки, сама по себе чуждая кажущейся странно непривычной и нелогичной натуре любого другого сталкера. Вероятно, поэтому судьба не была к нему благосклонна.