А ты хочешь остаться без всего остального? - прошипела анфорка. - Пока ты наверху с кучей народу развлекался, мы тут все чуть не погибли, я напомню. Еще и целую расу спасли. И тебя в том числе. А я пока от тебя даже "спасибо" не услышала. Так что захлопни свою грязную пасть, если тебе нечего сказать хорошего.
Выплеснув основной запал, Аксонна обвела присутствующих свирепым взглядом и, отдав Златоцвет Аваку, отправилась к Элу, который вместе с восторженно раскрывшим рот Дайвером ошеломленно глядел на них. Файксар стиснул зубы и, мстительно взглянув на Ларгентума, который не смог сдержать едва видной улыбки, ушел в собственный портал.
На следующее утро магистры, убедившись, что Флорейн и Адалон наведут порядок в столице, проинформировали Авака и Аксонну, что за ними прилетят через неделю, и ушли через порт-ключи. Ушли с ними и Кристофер, и Дайвер с Элу, пообещав, что они еще встретятся в Азурексе. Ларгентум же, все-таки уговоренный Аваком на новый глаз, остался на пару дней. Однако во дворце, где императорская семья разрешила поселиться и Аксонне, он толком не появлялся, а сидел в библиотеке, перечитывая бесценные сталкерские фолианты и не высовываясь лишний раз.
Адалона, Авака и Флорейна не было целыми днями, и Аксонна находила это время как нельзя подходящим для изучения великолепного образчика сталкерской архитектуры, коим был императорский дворец. Здесь сливались воедино несколько стилей, создавая неповторимое произведение искусства. Не то чтобы остальные произведения искусства не были неповторимы, но это здание было уникально уже тем, что его строили представители множества рас. Здесь была рука и самих сталкеров – четкая, рациональная, была легкая и замысловатая длань маронов, присутствовали грация эльдаров, легкая сумасшедшинка людей и анфоров, отслеживалась даже двуликая философия, явно добавленная этерианами, а таким не каждый артефакт мог похвастаться.
Так размышляла Аксонна, гуляя по Крылу Зун, где были сосредоточены моменты истории сталкеров, в том числе и огромное генеалогическое древо императорской семьи, династии Ало, тянущейся на всю длиннющую, в триста пятьдесят метров стену. В золотых рамках были портреты Императоров и Императриц с супругами, в серебряных – принцы и принцессы, не занявшие престол после родителей, но бывшие советниками и соправителями при брате или сестре, занявших пост монарха. Было адское количество разветвлений, аж глаза разбегались, но основная линия правителей отмечалась, что позволяло не потеряться. Древо было на фоне нескольких картин, иллюстрирующих ту или иную эпоху, в которую правила та или иная часть династии, и сливающихся в одно сплошное полотно. Аксонна сощурилась, замечая настоящий отрезок основной линии: надменный и какой-то хищный Кассадиум с улыбающейся и доброликой императрицей Айравией, нить к незнакомому сталкеру, к величественному и спокойному Адалону под руку с хрупкой черноволосой Ралиин, и еще две нити: нижняя - к улыбающемуся и уверенному Флорейну, верхняя – к отчего-то серьезному и даже немного угрюмому Аваку. И портреты обоих принцев - на фоне явно свеженарисованной картины: три черные фигуры над Древом Жизни, под которым маленькая, но угадываемая по логике вещей фигурка с блистающими белыми крыльями и поднятым в правой руке посохом Златоцветом, как оказалось, перенявшим толику мощи своего величественного родителя, и еще пять других рядом.
Да, это войдет в историю, - вслух усмехнулась анфорка, любуясь кистью придворного художника. Сталкерская живопись вообще славилась твоей емкостью и многозначительностью.
Конечно, войдет. Не каждый день всей твоей расе угрожает гибель.
Аксонна аж шарахнулась в сторону от неожиданности. Рядом стоял Ларгентум в обыкновенном своем фиолетовом образе. Вырезанный Дираэлем и замененный точной генетической копией глаз был закрыт все той же черной повязкой – хирурги строго запретили первое время перенапрягать глаз, и Серафим поступил единственно логично, исключив саму возможность перенапрячь его. Сталкер также смотрел на картину, а именно – на троицу теней над Древом.
Вот умеешь ты внезапно подбираться, - фыркнула Аксонна, косясь на магистра.
Я давно здесь стою.
Полагаю, не только чтоб живописью полюбоваться.
Верно полагаешь. – Ларгентум повернулся к анфорке анфас, и девушка невольно вздрогнула: все-таки Дираэль оставил о себе неизгладимую память - хотя это и не требовалось - не только лишив сталкера глаза, но и, как выяснилось, навсегда оставив четыре глубокие ссадины на скуле и на лбу, сейчас ярко отмеченные темно-сливовыми шрамами. Бровь уцелела, но это было не слишком большим утешением. - Через час я отправлюсь обратно в Азурекс, и потому я хотел бы лишний раз напомнить тебе...
Что через пять дней за мной и Аваком придет транспорт, да, да и да, я это все помню.
Не только это. Я хотел напомнить тебе, что, пока ты все еще будешь здесь, я займусь вопросом твоего жилья и экипировки, а также трудоустройства, если пожелаешь.
А, - почесала затылок Аксонна. - Ну да. Прости. За всей этой суетой о таких... обычных вещах невольно и думать перестаешь. А они, между тем, никуда и не собираются деваться...
Сонья, не отвлекайся.
Прости.
Дайвер просил передать, что все еще не против принять тебя или Авака у себя, - сложил руки на груди Ларгентум. - И Элу тоже высказал такое желание. Я думаю, нет смысла усложнять себе и нам жизнь, оба они живут вполне достойно. Выбери что-то одно, а второе будет на Авака. И никто не уйдет обиженным.
Мне особо без разницы, сказать честно. Не знаю, пусть монетку подкинут.
Зачем бы им это делать?
Аксонна не сразу поняла, что это не вопрос невпопад, и недоумевающе взглянула на Ларгентума. Тот с вежливым любопытством глядел на нее в ответ.
Делать что? - переспросила анфорка, невольно чувствуя себя глупой, что за последние несколько дней происходило с ней часто, а потому стало неприятной обыденностью.
Подкидывать монету, Сонья. Что это даст?
Аксонна снова нахмурилась, пытаясь понять, шутка ли это такая. Но Фенариус продолжал выжидающе молчать, и ничто в его изуродованном лице не сдвинулось в паттерн улыбки.
Ну... у монеты две стороны, - попыталась она объяснить, все еще чувствуя себя дурой, но Ларгентум с искренним интересом слушал и не перебивал. - А у нас два выбора, что для меня, что для Авака, всего четыре, но все равно можно сузить для двух. Например, Дайвер подкинет монету. Если лицевой стороной выпадет орел, например, значит, жить у него буду я, если решка - Авак. Вероятность, понимаешь? Либо пан, либо пропал.
Ларгентум еще больше озадачился, судя по его сместившемуся в никуда взгляду, и Аксонна поначалу подумала, что он не понимает и ее максимально простого объяснения, а потом хлопнула себя по лбу.
Либо "да", либо "нет", - пояснила она и второе выражение, которое не понял сталкер, и в его взгляде наконец появилась осмысленность. - Мать твоя женщина, ты что, не знал, что это значит? Что подкидывание монеты, что пан?
Моя мать - женщина, это так. И нет, я не знал.
Прости, - в который раз вздохнула анфорка. - Постараюсь говорить попроще.
Все в порядке, не обращай на это внимания. Хорошо, я так Элу с Дайвером и скажу. Вот они с Алексисом посмеются.
Решив не спрашивать, кто такой Алексис, Аксонна молча потопталась.
И да, если этот вопрос все еще стоит, я бы хотела попутно еще работать, - сказала она. - Не сидеть на шее, знаешь, ну, то есть...
Это выражение я знаю, - все-таки усмехнулся Ларгентум. - И если дело только в этом, то не волнуйся, у нас имеется фонд помощи тем, кто попадает к нам не столь обеспеченным, как кто-то поудачливей. До твоего первого контракта у тебя всегда будут свои деньги, а дальше, полагается, ты уже можешь заботиться сама о себе. Даже если это будет не так, с учетом всех твоих обстоятельств, никто тебя не бросит, этого ты не забывай. Элу и Дайвер тебя обожают, я сам всегда рад помочь, если потребуется. Так что все будет хорошо.