— В каком смысле?
— И вы еще спрашиваете?
Трэйси опустила глаза и, покрутив ножку бокала, негромко спросила:
— Если вы такой порядочный, то зачем вам понадобилось шантажировать меня? Возможно, я была не совсем права, не соглашаясь принять вашу заявку, но разве это основание, чтобы угрожать слабой женщине?
— Вы не слабая, — скептически усмехнулся Маркус. — Вы просто боитесь показаться таковой и почему-то считаете, что свидетельством такой слабости была бы любовь к мужчине… Погодите, так вы действительно поверили в то, что я стану мстить вам в случае отказа?
Трэйси нахмурилась.
— Да, поверила, — медленно сказала она. — И до сих пор не сомневаюсь, что вы на это способны. Правда, согласилась я на работу с вами не только поэтому…
— Меня давно подмывало спросить вас: а почему? Почему вы согласились?
— Мне хотелось доказать вам, что я тоже умею сражаться! — вызывающе бросила она, прищелкнув пальцами.
Маркус расхохотался в полный голос.
— Выходит, — сказал он, утирая слезы, — мы все это время блефовали? Вы притворялись, что уступили, а я делал вид, что способен причинить вам вред…
— Я — не блефовала! — подчеркнуто четко объявила Трэйси.
— Даже тогда, когда я обнимал вас?
Она зарделась и потупила взгляд.
— Знаете, что я предлагаю, — объявил после короткой паузы Маркус. — Давайте начнем все заново! Сделаем вид, что мы впервые видим друг друга, а чтобы легче было познакомиться, закажем ужин. Хотите есть?
— Я голодна, как волк! — мрачно блеснула глазами Трэйси.
— Отлично!.. Минутку, а вы обедали?
— Забыла, — уныло призналась она.
— Дженис права: вам нужен надсмотрщик, иначе вы просто умрете с голоду. А если она уйдет к моему отцу, кто станет следить за тем, чтобы вы завтракали, обедали и ужинали? Итак, я прикажу, чтобы еду принесли в номер, а мы тем временем ознакомимся с плодами вашего напряженного дневного труда! Идет?
Трэйси перестала хмуриться, улыбнулась и кивнула:
— Идет!
— И все-таки я боюсь, что вместо жилого дома у нас получится выставочный павильон, — со вздохом сказала она через полтора часа. — Я выдаю одну идею за другой, а вы ни разу меня не остановили, да и сами ничего не предлагаете. Неужели у вас нет никаких собственных соображений по этому поводу?.. Да, с женщинами в этом смысле работать гораздо легче. Как бы я ни относилась к миссис Чиверс, но даже у нее своих идей хватало, пожалуй, с избытком…
Ужин был роскошный: на закуску свежие, нежные устрицы, на второе жареная рыба для Трэйси и ростбиф для Маркуса, а на десерт — клубника со взбитыми сливками.
— Интересно, что предлагала вам Анна? — скептически хмыкнул Маркус и привстал, чтобы разлить кофе.
— Полет ее фантазии был неудержим! Не знаю, видели ли вы их спальни, но если бы такая была у Жозефины, то она никогда не потеряла бы Наполеона, — с иронией заметила Трэйси. — Если честно, я до сих пор не могу без досады вспоминать об этом доме.
— Было бы из-за чего переживать! Народ от него млеет, хозяева — в восторге. Кстати, — сказал он, перелистывая эскизы, — должен признать, что вы проявили редкую сдержанность, рисуя мою спальню.
— Я просто приняла к сведению ваше единственное пожелание.
— Просто и при этом уютно, — пробормотал он.
— Вам нравится?
— Безусловно. Надеюсь, она понравится не только мне. — Маркус едва заметно улыбнулся.
— Найти просторную и удобную кровать — не проблема, — сдержанно заметила Трэйси. — И все же вернемся к тому, что я хотела вам сказать. Я хочу, чтобы вы чувствовали себя на вилле комфортно.
Маркус задумчиво посмотрел на нее, потом на рисунки. Девушка в отчаянии всплеснула руками:
— О Господи, даже мужчины, если они немного напрягут воображение, могут определить, в какой обстановке они чувствуют себя уютно, а в какой — нет, — пояснила она.
Он еще раз вгляделся в эскизы.
— Я пытался представить себя в этих интерьерах, и мне кажется, что они мне нравятся, — сказал он, помолчав. — Комфорта здесь хоть отбавляй, шика — выше головы… Я расписываюсь на каждом из эскизов и предоставляю вам полную свободу действий.
Трэйси удовлетворенно улыбнулась, чувствуя непонятное возбуждение. Ей вдруг пришло в голову, что она и в самом деле хочет больше знать об этом человеке.
— Что-нибудь случилось? — спросил он, заметив, как она притихла.