Пока я возилась с инвентарем, поняла, что дочь моей сестренки вовсе не спит, как предполагала пленница. Вторордная находилась в том состоянии, когда разум пробужден, но не может ощутить свое вместилище, так как все органы чувств практически уничтожены Источником. Это было самое ужасное, что могло произойти с освобожденным Хранителем, с другой стороны это вселяло надежду, что обряд поможет ведьме полностью восстановиться, если не убьет конечно. Гораздо хуже было бы, если бы дочь Арре потеряла рассудок и память. Я знала это не по наслышке. Когда-то много жизней тому назад мне самой пришлось пережить нечто подобное, о чем милостиво подсказала память. Именно на ту нее я сейчас и опиралась.
Наконец все было готово и расставлено по местам. Влив несколько ложек напитка в рот несчастной и дождавшись, когда она рефлекторно проглотила жидкость, я начала петь. Слова и мелодия звучавшие в голове никак не давались моему голосу. Как же давно это было! Отчаяние на мягких лапах подкралось из-за спины. Неужели мне так и не удастся совершить задуманное? Столько работы и все зря? Пришлось приказать себе собраться и начать заново.
Чей-то голос подхватил мою блеклую попытку и повел рассказ ровно и сильно, как того требовала древняя канва обряда. Наставник сел рядом, словно нас не разделяли тысячи тысяч лет. Как он узнал, что мне нужна помощь? Как отыскал в бесчисленном множестве миров? Я уступила ему место, занявшись как в те времена, когда мы странствовали вместе, и он посвящал меня в таинство древних обрядов, маслами и запахами. Присутствие Наставника чудесным образом вселило надежду и уверенность. Теперь мне оставалось молиться, чтобы Арре не вмешивалась в происходящее. Ее Величество скорее всего наблюдала за нами глазами какой-то из белых и могла сделать руками ведьмы все что угодно, помимо ее воли.
Ночь сменилась сумерками. Где-то далеко на горизонте показался краешек светила, я не видела этого, но чувствовала. Обряд обострил восприятие. В завершении оного Наставник плеснул в распахнутые невидящие глаза бывшей Хранительницы горсть холодной воды из озера, а потом заставил ту залпом допить зелье из чаши. После чего ведьма, тихонько застонав, сползла с камня на землю и сжалась, подтянув колени к животу. Черная полынь во много раз горше, чем обычная, и острый перец обожгли ее нутро, заставив пробудиться тело, то отозвалось сильной болью.
Дождавшись, когда второродную вырвет, я умыла ее и напоила чистой прохладной водой. Наставник в это время исчез. Мне было немного жаль, однако дел хватало, чтобы не отвлекаться на грустные мысли и воспоминания. Нужно было возвращаться в лагерь.
К счастью мои телохранители еще спали, когда мы пришли на поляну, хотя Ишири обычно вставал перед рассветом. Возможно, так на него подействовали тайные слова. Незамеченные никем втроем мы пробрались в мою палатку, где создали еще одну комнату с теплым мягким покрытием для дочери Арре. Уложив на него второродную и пообещав ей вернуться позже, я ушла в соседнее помещение, служившее раньше моей спальней.
- Тебе нужно отдохнуть, - обратилась я к безымянной, указывая на кровать.
- Но, Госпожа…
- Зови меня Лианкой.
- Хорошо. Скажите, чего мне ждать теперь, когда вы… - безымянная смутилась, подбирая правильные слова.
- Пока не знаю. Сначала мы отвезем спасенную к Королеве, а потом отправимся к Эрду, там и решим. Одно могу сказать точно, пока ты находишься в моем лагере, смерть тебе не грозит. Точнее грозит, но только через мой труп. А теперь спать.
Безымянная вздохнула, улеглась на кровать и закрыла глаза.
- Черные меня убьют, - констатировала она.
- Для этого им сначала придется грохнуть меня, желательно во всех трех вариантах, а их главе только обострения отношений с драконами не хватало. Хотя не спорю, некоторые, в особенности молодые водные, могут попытаться это сделать. Так что бдительность никто не отменял.