44 (42). И вот, этот крайне дикий народ данов, или норманнов, или же шведов, который, по словам блаженного Григория, «раньше не умел ничего, кроме как варварски скрежетать зубами, теперь научился петь «аллилуйя» во славу Божью». И вот, этот народ пиратов, некогда, как мы знаем, опустошавший все области Галлии и Германии, ныне довольствуется тем, что сидит в своих пределах, говоря вместе с апостолом: «Не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего», а также: «веруем, что увидим благость Господа на земле живых»[882]. И вот, ужасная страна их, в прошлом недоступная из-за существовавшего там почитания идолов, — «чей лик не добрей, чем у скифской Дианы»[883], — теперь, отбросив присущую ей от природы ярость, допускает везде проповедников истины, а жители этой страны, разрушив жертвенники ложных богов, воздвигают церкви и вместе с другими народами превозносят хвалами имя Христово. Это, разумеется, «изменение десницы Всевышнего»[884], и тем быстрее распространяется слово всемогущего Бога, что от восхода солнца и до заката, на юге и на севере прославляется имя Господа и всякий язык повторяет, что Господь наш Иисус Христос пребывает во славе Бога-Отца, живя и царствуя с Отцом и Святым Духом во веки веков. Аминь.
Эпилог магистра Адама к епископу Лиемару
Прими, великий епископ, сей малый дар твоего раба,
Который он преподносит тебе и церкви в сердечной любви!
Он, правда, слишком мал и по моему разумению едва ли достоин того[885],
Чтобы глазу Катона[886] было угодно ещё раз его просмотреть.
Ибо, когда ты украшаешь свою речь цветистыми оборотами,
Когда язык твой — ключ к священной библиотеке,
Когда ты внимательно исследуешь благочестивые творения отцов,
Что могут значить для тебя сии бессвязные речи?
Но, хоть Богу и угодны многочисленные дары сильных,
Помни, что две лепты вдовы часто более ценны[887].
Я верю, что этот, посвящённый тебе труд также покажется тебе
Более ценным, ибо ты не найдёшь в нём ни лжи, ни чего-либо лишнего;
Но каждая страница поёт истинную хвалу церкви и излагает историю Бремена.
Тем большая честь жениху, когда говорят о славе его невесты.
Раз ты просмотрел бесчисленные кипы книг,
То, конечно, знаешь, что все они повествуют о чужих землях.
Эта же книга — твоя, обращена только к тебе
И повествует о деяниях твоих предшественников вплоть до твоего времени.
Так что благосклонно отнесись к дерзаниям юноши.
Прошу, не лишай надежды твоего раба,
Который из уважения к тебе не постыдился стать поэтом.
Признаюсь, достопочтенный и добрый пастырь,
Что если у меня и не вышло ничего путного, то я всё же писал чистую правду,
Используя только тех свидетелей, которые действительно заслуживали доверия.
Я не ищу этой работой ни славы, ни почестей,
Ибо считаю, что угодить тебе — уже достаточная награда за труд.
Подумай, насколько славен для твоего монастыря тот факт,
Что младший из братьев осилил такой труд,
В котором освещены первые шаги нашей церкви,
Содержится описание спасения северных народов
И раскрыты деяния твоих предшественников.
Придёт время, когда знаменитые деяния твоей славы
Или мы, или кто-то ещё из числа твоих слуг
Опишем высоким стилем, если будем живы.
Хотя твои деяния и так хорошо известны по всему миру
И молва неустанно говорит о них без всякого автора.
Ибо кто же пропустил тот счастливый выбор,
Когда по древнему обычаю отцов Святой Дух признал тебя
Достойным звания пастыря и избранником Божьим?
Ведь этот праздник тогда отмечали чуть ли не все верующие[888].
Сколько слёз пролили за тебя люди,
Когда все они, прежде удручённые[889], в едином порыве
Возжелали тебя таким, каков ты есть, а ты оказался ещё лучше,
Чем мы надеялись или того заслуживала наша вера!
Ты снял с шеи народа тяжёлую цепь,
Изгнал из людских сердец тяжкие думы,
Печаль угнетённого люда обратил в радость.
Ты возвратил духовенству, незаконно страдавшему от коварства лиходеев,
Его собственность, избавил нас от древних заблуждений
И вернул священному храму его великолепие.
Мир, покинувший землю из-за старинной вражды,
Ты вновь вернул церкви; и вот, они в третий раз вступили в сраженье[890],
Но ты привёл к поцелую враждующие умы[891].
Если что-то осталось ещё, что мешает общей радости,
Пусть Бог позволит тебе это устранить; пусть он даст тебе также возможность
Избавить от бед и страданий и Бремен, и Гамбург,
Которые долгое время уже плачут, словно в темнице,
Один — разорённый язычниками, другой — в окружении тиранов.
О, отец Лиемар, пусть поможет тебе милость Христова,
А мы, твоя паства, также поддержим тебя устами и сердцем!
вернуться
Ювенал, Сатиры, VI, 184; VIII, 188.
вернуться
Катон Старший, цензор 184 г. до н.э.
вернуться
Лиемар вступил в должность архиепископа на Троицу (27 мая) 1072 г.
вернуться
Лиемар был посредником на переговорах между Генрихом IV и восставшими саксами летом и осенью 1075 г.