{14.25.24} Когда он закончил, Абсалон по-прежнему продолжал считать разорённые склавами области Дании, и тогда Домбор продолжил: «Не будет никакой пользы от того, что людям, нуждающимся в твоём заступничестве, ты откажешь в той милости и опеке, добиться которых [обычно] ни для кого и никогда не представляет трудности. 2Даже отвергнутые, мы всякий раз будем снова и снова ‘припадать к твоим коленам’, подражая в настойчивости детям, которые тем более льнут к лону своей матери, чем больнее она наказывает их в своём гневе ремнём. 3Если вам кажется, что понесённого нами наказания ещё недостаточно, вы можете безнаказанно удовлетворить свой гнев, уничтожая нас так долго, как вам будет угодно. 4Пусть будут разорены поля, сожжены сёла, разрушены города, перебиты люди — мы ответим вам мольбами, а не оружием, прося о пощаде и не помышляя о войне. 5Если вы жаждете крови, мы подставим горло под ваши мечи. 6Хотите сделать нас своими рабами — что нам останется, кроме как подчиниться? 7Но кто может быть настолько жесток, чтобы не пожалеть тех, кто сдаётся? 8Совершенно безумен тот, кто хочет ценой тяжких трудов получить то, чего можно добиться ничего для этого не предпринимая. 9Я знаю, что ты помнишь, как я в нашем предыдущем разговоре с насмешкой отозвался о разорении твоего отечества, и именно поэтому сейчас ты так упрямо перечисляешь опустевшие земли своей страны, не желая вести переговоры о мире прежде, чем ваше войско поступит таким же образом с нашей. 10Прежде, действуя как твой противник, я поступил неразумно, дав тебе полезный совет;(л.155об.)|| я учил тебя тому, как следует себя вести, совершенно не подозревая, что становлюсь наставником для такого внимательного слушателя, как ты. 11То, что я говорил тогда, более походило на детский лепет. 12Однако теперь эти слова вызывают у меня раскаяние, и мне стыдно от того, что ты это слышал.
{14.25.25} И всё же, если тогда я смог донести до твоих ушей хоть что-то достойное того, чтобы принять это к сведению, пусть с таким же вниманием будет воспринято и то, что я собираюсь сказать тебе сегодня. Пусть то, что ты узнаешь сейчас, ‘будет усвоено тобой точно так же, как и содержание нашего предыдущего разговора’. 2Чем больше будет у нас потерь, тем меньше останется пригодных для службы в вашем войске подданных. 3Чего другого добьётесь вы, уничтожая нас, кроме того, что, обессилев, [ваша же собственная] страна придёт в упадок? 4Если вы считаете, что наказали нас ещё недостаточно сильно, прикажите нам пойти войной на ваших врагов и погибнуть; таким образом, вы либо удовлетворите нашей гибелью своё желание мести, либо в случае [нашей] победы проведёте этих строптивцев под своим игомa. 5Ведь если мы будем побеждены, то вам не о ком будет жалеть, если же мы станем победителями, то это вселит в ваши сердца большую радостьb; в любом случае удача будет на вашей стороне. 6Кроме того, если вы упрямо продолжите воевать с нами, может случиться так, что наше поражение будет сопровождаться гибелью того из вас, чью жизнь вам едва ли сможет возместить подчинение даже всей Ругии». 7Эти слова подействовали на Абсалона, и он решил дополнить мольбы ругиян к королю также и своими словами заступничества за них. 8Король же принял заложников и отправился обратно [в Данию]256.
{14.26.1} Примерно в это же время между кардиналами начались разногласия относительно того, кому быть [следующим] понтификом [вечного] Города, {Разногласия в Риме} причём голоса, поданные представителями разных стран, разделились257. 2Дело в том, что ‘Галлия стояла за Александра’, Германия же по настоянию цезаря была на стороне Октавиана. 3Между тем именно галлы действовали в согласии с законами церкви, и именно их поведение более соответствовало интересам церкви. 4Когда об этом стало известно в Дании, лундский понтифик, который лично сопровождал [короля] в вышеупомянутом походе [на склавов], не желая из-за бушующих в церкви раздоров потерять то, что было отдано им на хранение, решил послать в Галлию своих слуг и через них забрать оттуда размещённые там свои деньги258. {Опрометчивый поступок монаха, решившего пить из золотой утвари} 5Один из них, человек монашеского звания, находясь в городе Стадий и по случайному стечению обстоятельств не найдя для себя во время обеда деревянной чашки, воспользовался золотой, которую на самом деле он должен был лишь охранять, устроив себе таким образом насколько роскошную, настолько же и небезопасную трапезу. 6Этот его поступок привлёк внимание тех, у кого он остановился на ночлег, и внушил им желание тайком ограбить его. 7Они посчитали, что тот, кто, как они видели, во время обычного застолья пользуется столь дорогой утварью, конечно же, имеет при себе ещё бóльшие деньги. 8Впрочем, из уважения к гостю они побоялись совершать своё преступление здесь же, решив, что, поскольку он находится у них дома, им нельзя преступать священных правил гостеприимства. Проследовав за ним до Гользатии, они уже там отняли у него всё, что у него с собой было.
a (172)
‘hostibus vestris bello proterendos obicite, aut morte nostra vindictae satietatem sumpturi aut victoria rebelles sub iugum missuri’: в перев. ЭК: ‘wage a war of extermination on us, your enimies, to sate your vengeance with our deaths, or by your victory, send us under the yoke as rebels’ (начните с нами, вашими врагами, войну на уничтожение и удовлетворите свою жажду мести либо нашей смертью, либо, в случае вашей победы, проведя нас под игом словно бунтовщиков). - «Иго» (jugum) здесь анахр.: «воротца из двух вертикальных копий и одного горизонтального, под которым римляне заставляли пройти побеждённых противиков».
b (172)
‘victores multum alacritatis vestris animis ingereremus’: в перев. ЭК: ‘when we conquered you, we infused you with abundant vigour’ (если мы покорим вас, это в изобилии наполнит ваши [сердца] бодростью).