{11.2.2} Впрочем, когда Хенрик умер от неумеренного употребления [хмельного] пития5, {Упразднение епископства в Дальбии из-за пьянства епископа} вся [епископская] власть, а также связанные с ней почести и инсигнии были переданы лундскому презулу Эгину6. 2Таким образом, обе священнические власти как бы соединились в одном теле, хотя и нельзя признать справедливым то, что столь похвальное стремление горожан было наказано такой позорной смертью их умершего от пьянства прелата. {Пьяница презул} Так или иначе, но постыдная неумеренность пастыря вылилась в значительный ущерб для прихожан, и ни в чём не повинный город за пьянство своего епископа был вынужден заплатить потерей [церковной] власти. 3И получилось так, что один умер от своего вредоносного пристрастия к выпивке, а другой благодаря спасительной умеренности преуспел в своих делах. 4Его смерть, непристойная для простого человека и тем более для епископа, во все времена будет оставаться предметом глубочайшего презрения, насмешек и издевательств. 5Таким образом, этот презул-пропойца, ещё при жизни уронив и запятнав позорным [угождением] утробе честь своей кафедры, своей смертью погубил её вовсе, и это при том, что стремление пить из человеческого кубка его самого лишило права отведать из чаши Божьей. Тот, кто должен был стяжать своему сословию славу, принёс ему лишь позор, совершив нечто постыдное, вместо того чтобы приобщать людей к добродетели. 6Отнюдь не незаслуженно тот, кто должен был подавать другим пример сдержанности и умеренности,(л.109)|| ‘в качестве наказания за свою нетрезвость заплатил’ столь унизительной смертью. 7В датских анналах память о нём лишена какого-либо уважения, ибо он, ‘умерший так нелепо’, ‘ведя себя в своей частной жизни столь непристойно, в итоге запятнал позором всех нас’.
{11.3.0} В этом месте стоит рассказать об оставившем после себя громкую славу Харальде. 2Потеряв своего брата и поняв, что у себя на родине ему не спастись, он бежал в Визáнтий7. {Брат святого Олава Харальд осуждён на растерзание драконом} 3Будучи обвинён в убийстве, он был приговорён тамошним королём к смерти, вследствие чего его должны были отдать дракону, чтобы тот разорвал его на части. Считалось, что нет средства, более подходящего для умерщвления преступников, чем его пасть и когти8. {Верность раба} 4Когда он сидел в темнице, один [из его] рабов, человек удивительной верности, захотел разделить с ним это наказание9. 5‘Не считая себя более его слугой, он хотел стать его товарищем’ и был готов скорее принять смерть, чем оставить своего господина. 6‘Тот, кто сторожил [узников]’, тщательно обыскал обоих и, безоружных и раздетых, через [специальное] отверстие спустил в пещеру. 7Раб был раздет донага, Харальду же из уважения было позволено оставить на себе сорочку. 8Тайно получив от Харальда браслет, стражник рассыпал по полу мелкую рыбёшку, чтобы дракон смог сперва немного утолить ею свой голод, а также, чтобы исходивший от рыбьей чешуи свет позволил узникам хотя бы немного видеть в сумраке темницы. 93атем Харальд собрал в кучу лежавшие на полу человеческие кости, плотно завернул их в сорочку и сделал что-то наподобие палицы. {Убийство дракона} 10Когда появившийся дракон с жадностью накинулся на приготовленную для него добычу, Харальд ‘проворно вскочил’ ему на спину и вонзил ‘бритвенный нож, который он [всё это время] прятал у себя’, в пуповину на животе дракона — единственное место, которое можно пронзить клинком. 11Остальные же части тела дракона не позволяет пробить крепчайшая чешуя. 12Этот нож, ‘тогда уже настолько ржавый, что им едва ли можно было что-либо отрезать’, часто показывал своим близким друзьям король Вальдемар10, большой охотник слушать и рассказывать истории о чьих-либо подвигах. 13Поскольку Харальд сидел высоко на спине этого чудовища, оно не смогло причинить ему вреда ни своей огромной пастью с острыми зубами, ни ‘ударить его своим извивающимся хвостом’. 14В это же время вступил в бой и слуга Харальда, который принялся бить раненного зверя дубиной по голове, пока под тяжестью его частых ударов из неё не хлынула кровь и дракон не испустил свой дух. 15Когда король узнал об этом, его жажда мести уступила место <восхищению>a, и в награду за отвагу он простил Харальду его преступление и подарил ему жизнь. 16‘Не довольствуясь тем, что просто простил его, он подарил ему ещё и свою дружбу’. Дав им корабль и деньги, он разрешил им отправиться, куда они пожелают. Хотя за преступление Харальда и следовало наказать, король предпочёл пощадить этого храбреца, считая, что лучше награждать за отвагу, чем карать за провинность11.
a (9)
‘admirationem’: испр. в С.-1644; в А.-1514 бессмысл.: ‘animi rationem’ (уступила место ‘разуму его сердца’).